У последней черты

— Грегори однажды сказал своему брату: «Знаешь, Дел, если бы мне довелось выбирать музыку для собственных похорон, это была бы песня Синатры «Я делал все, как я хотел». — В зале раздались смешки, что явно польстило выступающему. — Он не довольствовался протоптанными дорожками, не позволял себе приспосабливаться к общепринятым нормам. Это был независимый, отважный, уверенный в себе человек, который достойно встречал жизненные трудности. Он был всегда верен себе, и в этом его главная заслуга перед всеми нами. Он был целеустремленным и настойчивым, никогда не сворачивал на полпути. Он добивался всего, что хотел: стал лучшим спортсменом, лучшим студентом, лучшим офицером, лучшим врачом. Он все делал, как хотел, и достигал замечательных успехов. Давайте послушаем песню, выбранную им самим.

Это же была шутка! Разве можно такие слова всерьез воспринимать? Не включайте!.. Но музыка зазвучала, Фрэнк Синатра завыл дурацким голосом, народ в зале оживился, на лицах заиграли улыбки.

Прожил я жизнь без сожаленья О том, что что-то не успел.

Все испытал, всего добился:

Я делал все, как я хотел.

Дикое несоответствие веселой мелодии и мрачного повода для встречи создало необычную атмосферу, в которой люди расслабились. В обгцем-то, в духе Дока — он нарушал все табу, и даже в смерти он оставался верен себе. Было ощущение, что он с удовлетворением наблюдает из гроба за происходящим в похоронном зале и даже заговорщицки подмигивает собравшимся.

Наконец, песня умолкла — она тянулась бесконечно, так что Джейк уже начал нетерпеливо ерзать, — и на трибуну потянулись выступающие. Сначала вышел кто-то из больницы и с пафосом прочитал письмо от благодарного пациента, которому Док спас жизнь. Представительница Национальной женской организации объявила Дока «защитником прав женщин». Пронеслась череда посланников от гражданских организаций, соревнующихся в похвалах покойному.

Панихида оборвалась неожиданно и как-то неуклюже. На трибуне вновь появился Живой Труп со скорбной улыбкой на лице и начал подавать знаки сидящим, чтобы по очереди проходили к телу прощаться. У Джейка было хорошее место: ему удалось разглядеть практически всех и узнать из них по меньшей мере половину. У него была феноменальная память на лица, с именами дело обстояло хуже. Так или иначе, он вычислил с десяток докторов, среди них Бредли и Симпсон, несколько заплаканных медсестер, включая Роберту, которую Симпсон отчитал за проникшего в реанимацию Джейка. Мэри Энн — секретарша Дока, больничные администраторы, ребята из тренажерного зала... А это кто? А-а-а, владелец ллагазина спортивных товаров. Лишился лучшего клиента.

Двое мужчин в темных костюмах показались Джейку зашедшими сюда случайно. Он наморщил лоб, пытаясь с чем-то их связать, но не смог и остался с чувством неудовлетворенного любопытства. Совершенно незнакомые лица. Один лет пятидесяти, толстый, рыжие волосы зачесаны назад, причем такое впечатление, что он перед самой церемонией попал под крупный, редкий дождь. Его спутник — десятью годами моложе, темноволосый, накачанный, с лицом боксера, которого не раз отправляли в нокаут. Оба безучастно посмотрели на гроб и покинули зал, так и не перемолвившись ни с кем из присутствующих. Вряд ли у них были какие-либо личные отношения с Доком.