У последней черты

— Короче, ты намекаешь, что жизнь коротка, и каждый день может оказаться последним, а потому никогда не рано подумать о душе, пока не стало слишком поздно?

Крис расплылся в искренней улыбке, в такие минуты его лицо становилось совсем мальчишеским.

— Видишь, ты и сам все знаешь. Вопрос только в том, когда ты поймешь, что это не просто слова. Ведь времени нам на этой земле, действительно, отведено немного, а впереди — вечность.

— Одно тебе скажу, Крис, ты предсказуем, как орегонский дождь. Столько лет поешь ту же песню!

— А это моя любимая песня, — резко ответил Крис, вдруг посерьезнев. Он пристально смотрел прямо в глаза Джейку, будто пытаясь разглядеть что-то очень важное в его блестящих зрачках, окруженных узкими шоколадно-карими ободками. — И я очень надеюсь, что твоя колонка в «Трибьюн» однажды мне подпоет.

— Не надейся, — Джейк отвел глаза. — Я не проповедник, а журналист.

— По-твоему, газета и Библия несовместимы? А я вот каждый день нахожу время, чтобы почитать и то, и другое. Мне вообще нравится сравнивать разные точки зрения.

Джейк поморщился. Крис никогда не скрывал, что считает «Трибьюн» предвзятой в отношении вопросов религии и нравственности. Доводы типа «газета не прокурор и не адвокат, она лишь средство массовой информации» его не убеждали. Он не мог понять, что газета всего лишь беспристрастно информирует, то есть сообщает правду, невзирая на лица, и если эта правда кому-то неприятна, тем лучше. Джейк давно перестал пытаться переубедить друга, пусть думает, что хочет.

Дверца машины распахнулась, и на водительское сиденье запрыгнул Док с довольной ухмылкой на лице.

— Нам с Джейком по пиву, а господину проповеднику лимонад! — громогласно объявил он, раздавая бутылки. — Пусть за это меня упекут в ад, но что за пицца без хорошей выпивки?

— Да ладно тебе, — грустно сказал Крис. — Ты же знаешь, мне все равно, что ты пьешь. Важнее, кого ты знаешь и кому ты веришь. В ад ведь не за пиво попадают.

— Вот это точно, — ответил Док, подмигивая. — Я знаю одну хорошенькую девчонку в нашей пиццерии, и вот ее-то мне очень хотелось бы... познать в библейском смысле слова.

Джейк понял шутку и засмеялся. Крис понял — и нахмурился. Он постоянно ссорился с Доком из-за того, что тот постоянно изменял Бетси. Конфликтов можно было бы избежать, если бы Крис последовал советам Джейка и требованиям Дока «не лезть не в свое дело», но он не только постоянно напоминал любвеобильному другу о ценности семейных отношений, но и, по возможности, мешал осуществлению его замыслов.

Оставшиеся три минуты пути прошли в неловком молчании. Джейк вспоминал, как в прошлом году они поехали на охоту на уток и по пути заехали на заправку. Док разговорился с хорошенькой блондинкой, оба смеялись, и как раз когда она достала карандаш, чтобы записать приобнявшему ее Доку свою телефон, Крис громко сказал: «Между прочим, у тебя кольцо, Док». Девушка, смешавшись, спрятала руку с карандашом, поскольку и у нее на пальце было обручальное кольцо. Через мгновение она уже заводила мотор своей машины. Когда ее автомобиль исчез из поля зрения, Док развернулся к Крису и обрушил на него такой поток грязных ругательств, на какой только мог быть способен. Крис был разъярен не меньше Дока. Джейк всего не запомнил, но в частности он прокричал Доку прямо в лицо: «Хватит доказывать всем, что ты мужчина, пора бы им стать!». Еще немного, и состоялся бы матч-реванш по классической борьбе среди бывших студентов колледжа. Джейку потребовалось все его красноречие, чувство юмора и даже физическая сила, чтобы разнять их. Интересно, что было бы, если бы Док не оставил, свое ружье вллашине?