У последней черты

— Я тоже совершал ошибки и знаю, к каким неприятностям ведет безнравственное поведение. Достаточно один раз попробовать, чтобы больше никогда не влазить в эту грязь.

— А давай так договоримся, — Док явно остался при своем мнении. —Ты будешь заботиться о своей жизни, а я позабочусь о моей? Здорово я придумал?

— А давай так договоримся, я буду заботиться о Сью и наших детях, а ты позаботишься о Бетси и ваших детях? Здорово я придумал?

Нашла коса на камень. Док возмущенно покачал головой:

— Крис, ты безнадежен. Не знаю, как мы тебя терпим все эти годы. Это просто каменный век какой-то! Ты родился слишком поздно, тебе бы жить среди пуритан, в средние века, или вообще с динозаврами, но не сейчас, не здесь. Мы вообще устали от твоего самомнения, строишь из себя святошу!

И Джейк, и Крис заметили это маленькое «мы». Док ждал от Джейка поддержки, и тот осторожно подмигнул ему левым глазом, но не кивнул открыто, чтобы Крис ничего не заметил. Не втягивайте меня!

— По-моему, я уже говорил, что ты меня просто достал. Такого придурка, как ты, я в жизни не встречал, — Док проговорил эти слова сквозь зубы, почти с ненавистью, и вдруг его голос

опять потеплел: — И все же ты мне друг, я не могу на тебя долго сердиться. Только не перегибай палку, я хоть и добрый, но не бесконечно.

Краем глаза Джейк увидел, что сосед справа примирительно кивнул. Обстановка разрядилась. Крис вообще ненавидел ссоры, страдал из-за малейшей размолвки и с радостью шел на компромисс. Так зачем же он лезет на рожон? Сам спровоцировал скандал_у и сам же мучается. Джейк не мог объяснить такое поведение, оно раздражало и возмущало его. Конечно, Док не подарок, но сердце у него доброе, и друг настоящий, на него всегда положиться можно. Что еще надо?

Док, наконец, завел мотор. Джейк вновь ушел в себя. Препин рательства между двумя друзьями были ему слишком хорошо знакомы, чтобы долго думать об этом. Стороннему наблюдателю по-: казалось бы странно, что после такого эти люди остаются верны своей детской дружбе, но Джейк знал, что они связаны узами крепче родственных. Для него эти два человека были как материя и антиматерия, их полярно противоположные взгляды притягивали друг к другу — а при сближении каждый раз происходил взрыв. А посередине всегда был Джейк. Иногда он воображал себя неким идеальным персонажем, некоей золотой серединой, мирным компромиссом между этими крайностями, и это было приятно. Однако, будучи честным с самим собой, Джейк признавал, что это совсем не так. В своем дневнике он с тоской писал: «В голове у меня каша-малаша, все перепутано». Его убеждения складывались из студенческих впечатлений от лекций по философии, запавших в душу высказываний коллег по газете, собственных оценок происходящего. Никакой системы. Несмотря на репутацию журналиста с железными принципами, он был, скорее, горстью железных опилок, притянутых двумя полюсами мощного магнита. По взглядам из двух друзей ему ближе был Док, его нравственные и политические убеждения, стиль жизни, уверенность в себе. В то же время его привлекала цельность характера Криса, теплота его семьи. Если Док олицетворял власть и силу, Крис воплощал в себе мир и спокойствие.