У последней черты

сразу перейти к секции С, «Форум», где на первой странице в левом верхнем углу располагалась колонка обозревателя Джейка Вудса. Она всегда внимательно читала ее, иногда соглашаясь, а чаще не соглашаясь с мнением автора, чей гордый профиль в стиле гравюр девятнадцатого века красовался над текстом. Сью иронично улыбнулась: на рисунке у Джейка не было седины на висках, а волосы на макушке росли еще гуще, чем в молодости. «Пора бы обновить этот портрет, а то тебя перестанут узнавать поклонники!» — сказала она вслух, обращаясь к рисунку на газетной странице, и углубилась в чтение. Заголовок гласил: «Наши школы — наше будущее».

НАШИ ШКОЛЫ - НАШЕ БУДУЩЕЕ

Барбара Бетчер, глава орегонского отделения Национальной ассоциации по вопросам образования, утверждает, что государственные школы стоят на грани финансового кризиса. По ее словам, стало модно винить школы во всех проблемах школьников, в то время как в последнее время регистрируется все больше и больше фактов безответственного и даже жестокого отношения родителей к своим детям. «Академическая успеваемость падает, в первую очередь, потому, что дома ребенок находится в неблагоприятных условиях, и его интерес к учебе снижается, — говорит Бетчер. — При тех ограниченных средствах, которые к нам поступают от государства, увлечь таких детей очень трудно. Тем не менее, наши учителя очень стараются. Я считаю, мы просто творим чудеса».

Совсем иного мнения придерживается Карл Магони, председатель общества «Граждане за ответственное отношение к образованию» — ультра-правой организации, уже много лет воюющей с государственными школами. Какова же реакция Магони на предложение поднять зарплату учителям и улучшить материальную базу учебных заведений? «Это все равно что тушить пожар бензином!». По его мнению, «государственная система образования заведомо хуже частной». Оказывается, «многие предметы в школьной программе вредны, а сама программа со-

ставлена настолько безобразно, что разрушительно действует на детскую психику». В качестве доказательства Магони приводит отмечаемое в последние годы снижение результатов единого государственного экзамена.

Карла Магони беспокоит, что в государственных школах мало внимания уделяется «морали», под которой он понимает набор его личных и весьма специфических верований. Он ярый противник контрацепции и абортов, а потому считает, что в школах нет места половому воспитанию. Вместо этого он предлагает пропаганду «воздержания» на основе христианских принципов. Он хотел бы сделать государственные учебные заведения местом промывки мозгов, где детям навязывались бы сектантские доктрины. Не сомневаюсь, он с радостью выбросил бы главу об эволюции из всех учебников биологии. «Я честно плачу налоги, тем самым финансируя государственную систему образования, — говорит Магони, — и имею право контролировать использование моих денег».

Противники государственных школ предлагают систему «ваучеров», которые покрывали бы существенную часть стоимости обучения в частных гимназиях для тех детей, которые по тем или иным причинам перейдут туда из государственных учебных заведений. На мой вопрос, не ударят ли ваучеры по государственным школам, Магони ответил: «И пусть ударят», а когда я предположил, что дети из бедных семей могут пострадать из-за ваучеров, он уверенно заявил: «Не пострадают».

Барбара Бетчер с гордостью сообщила мне, что по Орегону результаты единого государственного экзамена значительно выше общенациональных. Она согласна, что по частным гимназиям показатели лучше, но объясняет это тем, что в них не принимают детей из бедных семей: «Доступ в государственные школы открыт для всех. Конечно, дети из неблагополучных семей тянут показатели вниз, но мы не можем лишить их права на образование».

Я согласен с Магони, что государственные школы должны предоставлять качественное образование. Я согласен с Бетчер, что нельзя ущемлять права детей, чьи родители не в состоянии опла-

чивать среднее образование. Собственно, отсюда и возникли бесплатные учебные учреждения, финансируемые из налогово-бюджетных фондов: в нашей стране все дети имеют право на образование, независимо от расы, религии, сексуальной ориентации или достатка.

Некоторые из читателей, вероятно, еще не знают, что Карл Магони проживает через дорогу от государственной школы «Эвег-рин», но возит детей в частную гимназию, принадлежащую весьма консервативной религиозной секте. Что ж, это его личное дело. Однако у меня возникает сомнение в правомерности его желания контролировать программы учебных заведений, от которых он добровольно отказался. Представим, что я обвинил бы «Трибь-юн» в нецелевом использовании средств и швырнул бы заявление об уходе прямо в лицо главному редактору, а полгода спустя объявился бы на заседании редколлегии с докладом о необходимых реформах. Как вы думаете, прислушались бы в газете к моим ценным предложениям?