У вас один общий друг

– Более того, мы прямо сейчас находимся в подвале, – поддакнула Питтипэт.

– Здесь студия звукозаписи, даже барабанная установка есть, – возразила Рокси. – А наша квартира – апартаменты с садом.

Элис рассмеялась.

– С каким садом?

– Поверьте, не стоит кормить чудовищ. Не оставляйте печальную хрень там, где ее могут съесть.

– Ой, уже ответ пришел.

Ответ был от меня. Раньше я несколько раз заходил на этот сайт, просто посмотреть, однако прочитал пост Элис и не смог сдержаться.

– Привет, Элис, – написал я. – Понимаю, что ты чувствуешь. Я тоже дал слово матери и теперь не знаю, как его сдержать. Каждое действие, хорошее или плохое, имеет последствия, поэтому лучшее, что ты можешь сделать, – оставаться там, где есть, застыть в своем нынешнем состоянии, когда ты уже пообещала что-то сделать, только пока не сделала. Надеюсь, мой ответ тебе поможет. Я не собирался тебе писать, просто ты мне понравилась. Нормально ли восхищаться человеком за то, что он пишет в интернете? Может, и нет, но такова реальность.

Рокси картинно содрогнулась.

– Элис, – спокойно проговорила она. – Выключи компьютер. Немедленно.

– Да ладно тебе, у человека горе, – сказала Питтипэт, хотя не очень искренне, ведь ответ был действительно стремным.

– Это не горе, а наживка. Если ответишь, через неделю окажешься у него в подвале, прикованная к батарее.

Элис рассмеялась. Питтипэт – нет.

– Знаете, это работает в обе стороны. На такие сайты приходят за сочувствием – нужно проявлять сочувствие к другим.

– Какое может быть сочувствие к монстру из подземелья? – пожала плечами Рокси.

– Откуда ты знаешь, где он живет?

Рокси перехватила ноутбук.

– Ты что делаешь?

Клац-клац-клац-клац-ОТПРАВИТЬ.

Элис выхватила ноутбук и прочла: «Привет. Каково это – жить в подвале?»

– Ну ты и зараза, – хихикнула она.

– Все, что в интернете, – не настоящее, помнишь?

– Как ты узнала, что я живу в подвале? – тут же ответил я.

Элис, Рокси и Питтипэт расхохотались. Элис закрыла ноутбук, и они отправились спать.

Весь следующий день они плескались в бассейне. Элис сделала отличный кадр – надувной матрас в виде кита и Рокси в фиолетовом бикини, которое скоро станет знаменитым.

– Мне нравится, – с чрезвычайно серьезным видом проговорила Рокси, взглянув на фотографию. – Перешли.

Мистер Квик подбросил их до станции, и на вечернем поезде они вернулись в город. Где-то между станцией «Уайт-Плейнс» и «Гарлем 125-я» Элис получила сообщение от Гровера.

– От меня не укрылось, что ты не написала, после того как я выразил свое мнение по поводу обещания, данного на смертном одре. Извини, если я влез со своим суждением, не зная контекста. Ты написала, что ситуация чисто гипотетическая, но пусть даже не гипотетическая, не имеет значения, что ее гипотетическая участница гипотетически собирается делать, – я все равно ее люблю. Чисто гипотетически.

Раньше он никогда не говорил «люблю». Элис тут же перестала на него дуться.

По возвращении Рокси выразила желание что-нибудь выпить, однако Элис отказалась. Пора заниматься, Гуничка. Она отправилась в почти пустую «Пекарню» и пообещала себе, что углубится в повторение пройденного, только сперва кое-что по-быстрому сделает в телефоне.

– Прости, что не написала раньше. Как дела?

Ответ пришел не сразу. Элис еще минут десять бродила по фейсбуку, прежде чем Тьюлип откликнулась:

– Привет.

– Ты на меня сердишься?

– Нет.

Односложные ответы. Конечно, сердится.

– Прости, что мне пришлось уйти. Ты же знаешь, я тебя люблю, но подготовка к экзамену для меня очень важна, так что я должна посвящать ей все время.

– Ты теперь работаешь няней у кого-то другого?

– Конечно нет!

– Ты говоришь неправду? – Элис слышала за этими словами голос Тьюлип, потому что сама говорила ей точно так же, когда ловила на лжи.

– Нет.

– Ты говоришь неправду. Я видела тебя с двумя детьми в Музее естественной истории.

– Что? Если ты кого и видела, то не меня.

(Это была София Хьяльмарссон, неизвестная сестра-двойняшка. Она с двумя дочерями в первый и последний раз в жизни приехала в США и зашла с ними в музей.)

Некоторое время Тьюлип молчала. «Наконец кто-то запрещает ей сидеть после ужина с телефоном», – подумала Элис. Но потом все-таки пришло еще одно сообщение.

– Почему тебе так хочется стать врачом?

Отличный вопрос, Тьюлип.

– Я очень давно этого хотела. – Слишком коротко, решила Элис, и добавила избитую банальность: – Это мой способ изменить мир к лучшему.

– Я – часть мира, – ответила Тьюлип. – Ты меняла меня к лучшему.

Элис отложила карточки, сделала несколько глотков чая, встала и вышла из «Пекарни».

Пять минут спустя, пройдя мимо Синрана Сёнина, вперившего невозмутимый взор на запад, она постучала в дверь храма. Ей открыл молодой человек, не похожий на монаха, – видимо, один из прислужников.

– Привет, – поздоровалась Элис. Она не знала, что сказать, и сомневалась, что молодой человек вообще понимает по-английски, поэтому произнесла лишь то, что он точно должен был понять: – Билл Квик.

– Билл Квик?

– Я хочу видеть Билла Квика. Он здесь?

Прислужник задумался.