Убийственное лето

Я вышел на дорогу, прислушался. Было тихо. Потом я осознал, что в зарослях и на деревьях, совсем близко от меня, поют птицы. Я вернулся в овчарню. Убрал ружье в сумку. Мне пришлось посмотреть на Туре, когда я нагнулся над ним, чтобы вытащить ключи от машины. Его пиджак на спине превратился в лохмотья и был пропитан кровью. Он упал на груду старой разломанной черепицы, глаза у него были открыты.

Я побежал. Расстояние, которое я с легкостью преодолел утром, теперь меня совершенно вымотало. Когда я садился за руль «Ситроена СХ», казалось, у меня в легких кончился весь воздух, и я втягивал в себя какую-то огненную массу. Я выждал мгновение, потом подал назад. Переждал, пока мимо прошли две машины, но они загудели, потому что я слегка выдвинулся на дорогу. Я ехал и повторял про себя: «Будь осторожнее! Будь осторожнее!» Я не хотел ни о чем думать. Огромные капли пота стекали у меня по бровям, и я снял очки, чтобы вытереть лоб рукавом.

Я остановился на шоссе с левой стороны, прямо перед въездом на лесопилку. Вынул ружье из сумки и оставил его на водительском кресле. Я не стал ни глушить мотор, ни поднимать окно. Сделал десяток шагов. Красноватое солнце уже садилось, и его последние лучи светили мне в спину. Я крикнул:

– Месье Лебалек?

В доме залаяла собака. Женщина в переднике открыла дверь. Она заслонялась рукой от солнца, старясь разглядеть, кто пришел. Я сказал:

– Месье Лебалек дома?

Она спросила:

– А в чем дело?

Я показал рукой на «Ситроен СХ» позади меня и сказал:

– Должен кое-что передать ему по просьбе свояка.

Она пошла позвать его. В воздухе пахло смолой и землей, кое-где лежали кучи белых опилок, похожих на снег.

Он вышел, солнце тоже его слепило. Я не двинулся с места. Он был высокий и грузный, примерно такой же комплекции, как я, только на двадцать лет старше. Голый по пояс, в руке держал салфетку. Спросил:

– Ну что там еще?

Я ответил:

– Посмотрите сами.

И быстро пошел к машине. Он закрыл дверь в дом, и я слышал, как он идет по двору. Я стоял, склонившись над сиденьем, делая вид, будто что-то ищу, пока не почувствовал, что он совсем рядом – в нескольких метрах от меня. Тогда я развернулся, держа ружье в руках, и подошел к нему ближе, чтобы меня не заметили с дороги.

Он остановился как вкопанный в семи или восьми шагах от направленного на него ружья. Прищурив глаза, пристально смотрел на него, точно как Туре, но реагировал иначе. Он сказал:

– Интересно, что это еще за игры? Кто вы такой?

Он был ошарашен, но не испугался, и голос у него звучал спокойно. Мне опять показалось, что я его где-то видел. У меня за спиной вихрем проносились машины. Я сказал:

– Я муж Элианы.

Волосы у него на груди были с проседью, как и на голове. Мне кажется, только в этот момент, один-единственный раз среди всего этого ужаса, я подумал, что и он, и Туре спали с Эль. Эта мерзкая шерсть на груди, грязные лапищи. Он сказал:

– Ах вот в чем дело.

Он комкал в руках салфетку и зло смотрел на меня. Бросил взгляд на дом и негромко сказал мне с презрением в голосе:

– Ну ты и дурак. Неужели веришь в ее россказни? Я в жизни никого никогда не насиловал, зачем мне это нужно? А меня она теперь вообще не интересует, можешь оставить ее себе.

Потом он пожал плечами и повернулся ко мне спиной, определенно собираясь вернуться назад. Я нажал на курок. Он закачался от выстрела, выронил салфетку, но устоял на ногах. Согнувшись пополам, обхватил себя руками и сделал усилие, стараясь двигаться к дому. Я услышал, как он прошептал:

– Вот мразь!

Я выстрелил снова, сделав несколько шагов вслед за ним, и он рухнул навзничь с размозженной головой.

Почти в ту же секунду открылась дверь, послышался лай и крики. Я видел, как во двор выскочила овчарка, и по-моему, я просто застыл на месте. Но она бежала не ко мне. Она начала прыгать и крутиться вокруг своего хозяина, лая и скуля. Я увидел, как из дома с воплями выскочило несколько человек. Я бросился к «ситроену». Мне показалось, правда, не очень отчетливо, что между первым и вторым выстрелами я слышал дикий лязг тормозов, но так оно и было на самом деле. Из остановившейся чуть поодаль машины выскочили испуганные мужчина и женщина, не понимая, что происходит. Я, как безумный, стал угрожать им ружьем и кричал:

– Не стойте здесь! Убирайтесь!

Мотор «ситроена» работал. Я рванул с места в тот самый момент, когда парень с длинными волосами, которого я видел раньше, должно быть сын Лебалека, схватился за ручку дверцы. Он отпустил ее, когда я проехал несколько метров, и я помчался в сторону Диня на скорости сто двадцать – сто тридцать километров в час. Я чуть притормозил перед въездом в город и повернул направо. Пришлось остановиться на светофоре среди других машин. Я воспользовался этим и засунул в сумку ружье и очки. Перед самой площадью я въехал прямо на тротуар и выключил двигатель. Снял красную рубашку, вытер ею руль и рычаг переключения скоростей, понимая, что это излишняя предосторожность, и засунул ее в сумку.