Убийство Кирова: Новое расследование

Дело Кирова открывает двери остальной верхушечной политике 1930-х годов. Следователи НКВД продолжали «тянуть за оборванный конец»[145], как выразился Ягода, и продолжали разоблачать все больше и больше заговорщиков и заговоров. Мы можем проследить этот процесс в общем несмотря на постоянные отказы российских властей опубликовать эту документацию. Тем временем миновало более предписанных законом 75 лет со времени убийства Кирова и судебного процесса — периода, по прошествии которого в нынешней России такие материалы должны, по всей видимости, быть рассекречены. Однако российские власти продолжают держать в тайне много материалов по убийству Кирова. Хотя мы не знаем причины, одним из возможных объяснений является то, что свидетельства, будь они опубликованы, окончательно бы опровергли гипотезу об «убийце-одиночке».

В предыдущих главах мы дали краткое описание того, как из дела Кирова возникло «Кремлевское Дело», и как это привело к тому, во что вылился в Первый московский процесс августа 1936 г. На Августовском процессе 1936 г. наряду с некоторыми военными деятелями-троцкистами был назван Сокольников. Это привело следователей к Январскому процессу 1937 г., на котором было названо еще больше деятелей, и это привело к Делу Тухачевского в мае-июне 1937 г. и в конечном счете к Московскому процессу 1938 г. Тем временем все эти события, но особенно Дело Тухачевского, привели непосредственно к «Ежовщине», или «Большому террору», с июля 1937 по ноябрь 1938 г.

Это закончилось, лишь когда самого Ежова понудили уйти в отставку с поста комиссара НКВД, — фактически, когда он перестал верить в возможность того, что его собственный кровавый заговор будет успешным.

Великое мошенничество: большое сокрытие истории Советского Союза

Когда Хрущев захватил власть в 1953 г., революции 1917 г. исполнилось 36 лет. Убийство Кирова произошло всего лишь 22 года назад, Московские процессы и «Ежовщина» все еще были свежи в памяти. Хрущев взял на себя невероятно смелую задачу полностью переписать историю, которая была очень недавней и известной десяткам миллионов людей. И его «переписывание» было радикальным. До этого Сталина расхваливали как героя десятки миллионов людей в СССР, не говоря уже ничего о сотнях миллионах по всему миру. Хрущев не остановился на полпути — он пошел в лобовую атаку на Сталина и тем самым на недавнее прошлое советской истории.

В 1961 г. Хрущев возглавил вторую атаку на Сталина на XXII-м съезде Партии. Эта атака была, возможно, даже острее, чем та, которую он предложил пять лет тому назад.

На этот раз за ней последовал настоящий поток официально поддерживаемых исторических трудов, которые придали законченный вид исторической переоценке, осуществленной Хрущевым.

Это изобилие материала стало источником для антикоммунистической историографии на следующую четверть века с лишним, пока Горбачев не поддержал еще более далеко идущую ревизию истории СССР. Горбачев пошел дальше в том, что включил Хрущева и его современников, «антисталинистов» прежнего поколения, в число злодеев второго плана.

«Горбачевская» парадигма советской истории — версия «хрущевской» парадигмы, которая была версией советской истории, почти повсюду за пределами СССР и коммунистического блока в хрущевскую эпоху и после нее.

Эта парадигма советской истории — в другом месте я называл ее ради краткости «антисталинской» парадигмой — остается сегодня «господствующей» моделью. Большинство исследований проведено так, чтобы вписать их более-менее цельно, без разрывов в эту парадигму. Эта парадигма почти не оспаривается в академических журналах и издательствах. Редко кому-либо, кто все-таки осмеливается протестовать против нее, удается получить работу историка советского периода. И Лено, и Кирилина приспосабливают аргументы и выводы так, чтобы они в точности вписались в эту парадигму. Единственная «левая» версия советской истории, разрешенная в господствующей историографии, — это троцкистская версия, которая дает Льву Троцкому особую привилегию, доходящую до абсурда, но во всем остальном она напоминает все антисталинские мифы господствующей антикоммунистической парадигмы.

Однако эта господствующая парадигма «Хрущева-Холодной Войны-Горбанева-Троцкистско-антисталинская» достигает жалких и скудных результатов, когда тщательно рассматриваются доказательства к ней. Она состоит из ряда утверждений, ни одно из которых нельзя доказать с помощью имеющихся сейчас свидетельств. Это — советская история сталинского периода, которая широко «известна» и широко преподается и которая задает основу для большинства исследований по истории СССР, которые ведутся сегодня.