Убийство номер двадцать

– Все мы умрем, – отвечаю я. Ее взгляд кидается к двери – я знаю, о чем она думает.

– Мне нужна только ты, – говорю я. – Но если ты вдруг заорешь и прибегут остальные, я убью и их тоже. Ты этого хочешь?

– Нет, – еле слышно отзывается она, крепко зажмурившись.

Я нетерпеливо взмахиваю ножом.

– Тогда встань.

Теперь она начинает тихонько подвывать; я вижу, как дрожит все ее тело. Чувствую запах ее мочи, пролившейся на пол в душе.

– Пожалуйста… – все повторяет она.

– Встань, – повторяю я. – И тогда я сделаю это быстро.

Но она не двигается. Так и сидит, подтянув колени к груди, и плачет, бормоча какие-то банальности.

Я начинаю злиться.

– Хочешь быть порезанной на части, кусочек за кусочком? – говорю я. Чувствую знакомое напряжение – еще совсем чуть-чуть, и взорвусь. – Потому что так я и сделаю! Срежу все мясо с твоих рук. Отсеку пальцы, один за другим. Отрежу уши, нос. Выковырять тебе глаза, пока ты еще жива?

Она безостановочно мотает головой.

– Нет!

– Представляешь, как мучились остальные? Как сильно они кричали, когда их вскрывали?

Она ничего не говорит, просто продолжает плакать, громко всхлипывая, давясь слезами и соплями.

– Хочешь, оказаться на их месте?

– Нет! – подвывает она.

– Тогда встань.

Она издает протяжный крик – полный муки, страха и тоски, а затем медленно протягивает руки к стенам. Сначала они скользят по крови, замаравшей кафель, но она все-таки поднимается на ноги. Зубы у нее стучат, все тело сотрясает крупная дрожь; взгляд ее мечется между ножом и моим лицом.

Но я не поступаюсь своим словом. Когда нож вонзается в нее, это происходит быстро и чисто. Он входит в ее мягкий живот как в масло, кровь заливает мне руки до локтей, и я резко вздергиваю его вверх. Но такое не бывает совершенно безболезненным. Я вижу у нее в глазах му́ку, чувствую, как напряглись все ее мышцы. Однако это длится недолго. У нее не было ни единого шанса.

Она медленно оседает обратно, ноги выскальзывают из-под нее на мокром полу. Я вытаскиваю нож, и из пореза льется густая кровь.

Наклоняюсь и хватаю ее за плечи, вытаскиваю из кабинки в ванную. Она слабо сопротивляется, постанывая, поэтому я вонзаю нож еще раз, сильно – сквозь ребра прямо в сердце. Сопротивление мышц, надувшийся и лопнувший кровавый пузырь, когда я задеваю легкое…

Кровь течет быстро, на полу образуется липкое озерцо. Она уже неподвижна. Кто не спрятался, я не виноват. Моя задача здесь выполнена.

Для тебя.

Глава 51

Когда Адам возвращается в отдел, там уже тихо, и эта умиротворяющая тишина – как раз то, что ему сейчас нужно.