Убийство ради компании. История серийного убийцы Денниса Нильсена

Я поднимал половицы. Разворачивал тело и брал его за лодыжки. Доставал его через щель в полу и тащил на кухню, где лежала полиэтиленовая клеенка. Под полом находились в то время еще другие тела или части тел. Я наливал воды в небольшую миску, доставал кухонный нож, бумажные полотенца и полиэтиленовые пакеты. Мне приходилось выпить пару стаканов рома, прежде чем начать. Я снимал с тела майку и трусы. Отрезал ножом голову. Крови было очень мало. Я клал голову в раковину, мыл ее и клал в пакет. Затем отрезал кисти рук и ступни. Мыл их в раковине и вытирал насухо. Заворачивал каждую конечность в бумажное полотенце и тоже раскладывал по пакетам. Потом делал надрез от живота до грудной клетки. Вынимал кишки, желудок, почки и печень. Ломал диафрагму, доставал сердце и легкие. Все органы я клал в один пакет. Затем отделял верхнюю половину тела от нижней. Отделял руки от плеч и ноги ниже колен. Их я клал в большие черные пакеты для мусора. Торс и ребра – в пакет побольше, бедра/ягодицы/интимные органы (все одним куском) – в другой. Все пакеты, кроме пакета с органами, я убирал обратно под половицы. Я доставал следующее тело, которое находилось там дольше предыдущего. Волочил за лодыжки на кухню. По его поверхности ползали черви. Я посыпал их солью и стряхивал с тела. Кожа у трупа была неоднородного цвета. Меня сильно тошнило. Я выпивал еще немного алкоголя и заканчивал работу так же, как и с предыдущим телом. Вечером после этого я напивался. Открывал французские окна и выходил в сад. Я раздевался догола, чтобы не испачкать одежду. После того как все пакеты оказывались под половицами, я принимал ванну. Для разделывания тел я пользовался обычным кухонным ножом – никакой пилы или электролобзика. После я слушал музыку в наушниках и напивался уже по-настоящему, а потом брал собаку в парк Глэдстоун (Блип всегда вела себя довольно опасливо, пока я занимался всем этим, и оставалась в саду).

Самая грязная часть разделывания касалась удаления внутренних органов, в которых неизбежно содержались разного рода жидкости и сильный запах. И все же избавляться от них было легче всего: Нильсен складывал печень, кишки и тому подобное в щель между двойным забором в саду, и в течение пары дней они исчезали оттуда, поедаемые по ночам маленькими земляными созданиями.

Нильсен понял, что ему придется сложить второе кострище, чтобы сжечь останки в чемоданах из сарая и из-под половиц. Откладывать дольше было невозможно: последние четыре убийства произошли так быстро друг за другом, что его квартиру могло завалить трупами, если все продолжилось бы в том же духе. И все же никто этого как будто не замечал: полиция не стучала в его дверь с ордером на арест, никто не знал о том, что он делает. Семеро мужчин зашли в его квартиру в доме № 195 на Мелроуз-авеню и никогда уже оттуда не вышли. Нильсен и сам считал невероятным то, что он мог продолжать убивать и избавляться от своих «трагических ошибок», и при этом никто его не беспокоил.