Убийство русалки

В Дюрехавсбаккене было безлюдно, голоса и музыка стихли. Палатки стояли брошенными, между запертыми фургонами полз утренний туман, стойла закрыты ставнями. Только несколько парней бродили и искали что-то, как будто надеялись отыскать кусок хлеба в какой-нибудь куче мусора. Где-то трещал костер, запах жареного мяса и хлеба разносило ветром по округе.

Проход тоже был пуст и безлюден, не считая пары бродячих кошек. Никаких следов обезьян.

Мадам Кригер осмотрела повозку, где спрятала ящик с мальчишкой. Повозка с шумом раскачивалась, и что-то волновалось внутри нее. Она помедлила. Это было рискованно. Достать ящик, открыть его, вытащить мальчика.

Если кто-то выйдет из повозки, пока она стоит с потерявшим сознание мальчиком на руках, все кончено. Может, лучше подождать? «Нет, надо рискнуть», — подумала она. Ей некогда было расхаживать взад и вперед, скоро здесь снова будет толпа народу. Мадам Кригер осторожно отодвинула ковер и другие ящики в сторону и поставила нужный сундук на траву. Он казался легче, чем был раньше. Засовы были отодвинуты.

Как так вышло? Она вспомнила, что один засов сломался. Второго было недостаточно, чтобы держать крышку, если мальчик нажал с другой стороны. Он убежал. Ящик был пуст.

Как мог этот маленький идиот проснуться? Так рано? Нужно было взять больше «дыхания ангелов», сильнее прижать платок к носу. Вот так всегда и бывает, когда в сердце находится место состраданию. В раздражении она оттолкнула ящик, и он ударился о повозку.

— Перестань шуметь, — раздался низкий голос из повозки. Швед. Или норвежец. Крупный, судя по голосу.

Мадам Кригер молча отошла в сторону. Она стала размышлять, куда убежал мальчик. Что будет делать этот маленький, изнеженный паренек? Искать полицию, звать на помощь, идти на запах свежего хлеба? Нет, его, должно быть, охватил страх или даже паника. Умнее всего с его стороны было бы стучаться во все фургоны и просить помощи. Но маленький ребенок, который редко выходит из родительского дома, вряд ли так подумает. Он думает только, как бы ему убежать и спрятаться.

Она осмотрелась, пошла к лесу мимо шатров и ослов, привязанных к дереву.

Между деревьями петляла маленькая дорожка.

Испуганный мальчик побежал бы по ней. Она была в этом почти уверена.

Она оглянулась, пересекла открытую площадь и пошла по тропинке.

Ничего не было видно, ни следов, ни веревки, которой был связан мальчик. Ни мальчика.

Тропка поворачивала, огибая пень.

Немного спустившись, она вышла на небольшую поляну с высокой травой, на которой блестела покрытая росой паутина. Она уже собралась идти дальше, когда заметила, что трава под деревьями примята. Она присела на корточки и принялась рассматривать сломанные травинки. Как охотник, идущий по следу зверя.

В мягкой почве небольшое углубление. След?

Еще один чуть впереди, такого же размера. И еще один.

Следы ведут в сторону озера? Мадам Кригер различила их между деревьями. Она представила себе мальчика, до сих пор вялого из-за вест-индского масла. Он звал маму? Или он просто в панике бежал куда глаза глядят? Может, спустился по склону.

Может, он запутался в густом кустарнике? Если только он не попал к морю. Мадам Кригер поспешила к берегу. Лодки были вытащены на сушу, вокруг плавала стая лебедей с головами, спрятанными под крыло. Она взяла большую палку, чтобы раздвинуть красные водяные лилии и другие растения, и посмотрела в зеленую воду.

Она заметила что-то среди камышей. Что-то темное и белое.

Мальчик в своем красивом пиджаке и рубашке. Должно быть, он пошатнулся и ударился о камень. Стал сопротивляться и утонул. Ну и ничего страшного. Главное, что она нашла тело. Ей нужно было думать о своем плане, а не о мальчике. Мертвый мальчик столь же ценен, как и живой. И с ним меньше мороки, его легче спрятать. Она может закопать его где-нибудь в лесу. Единственное, что имеет значение — врач должен думать, что мальчик жив.

Мадам Кригер спустилась вниз на мелководье, прошла между камышами по водорослям, которые покрывали дно. Она приподняла платье, чтобы оно не намокло. Маленький дурачок. Как можно быть таким глупым? Она схватила мальчика за руку и вытащила на берег.

Но он легкий, слишком легкий. Она посмотрела на свои руки и в воду и поняла, что стояла с тонкой курткой в руках. И больше ничего. Всего лишь куртка, которую какой-то пьянчужка бросил в воду.

— Эй, дамочка! Поймала что-нибудь? — закричал мужчина с другого берега.

Она разъярилась из-за потраченного времени. С каждой секундой найти мальчишку будет все сложнее и сложнее. Он все дальше и дальше отходил, мог встретить людей, рассказать, что произошло. Мысль об этом заставляла ее нервничать. Нет больше права на ошибки. Она шла дальше по берегу, ища следы его присутствия. Вдоль берега и внизу склона земля мягкая. Следы должны быть заметны. Но смотреть было нечего. Если бы он здесь был, она бы это заметила.

Она снова поднялась наверх, туда, где видела его след.

Вокруг шатров и фургонов с лошадьми просыпалась жизнь. Дюрехавсбаккен медленно оживал. Несколько молодых людей ходили и развешивали объявления на фургоны вдоль дорожек.