Убийство русалки

— Пойдем, нам нужно укрыться, — сказала Молли и показала в сторону трактира под парой высоких елей. Истощенная лошадь была привязана снаружи. Внутри сидела трактирщица и счищала грязь с лежалых овощей. Молли и Крошка Мари сели в угол. Ханс Кристиан снял куртку и приземлился на стул рядом.

— Проследи, чтобы малышка что-нибудь съела, — сказала Молли. — Ты слишком слаб, чтобы идти со мной.

— Куда ты? — спросил Ханс Кристиан обессиленно. Возможно, дело было не только в вони и мусорных кучах, но и в драме, разыгравшейся там, на поле. Может, он и правда был не в состоянии выносить такие вещи.

У Молли этот факт вызвал в некотором роде симпатию.

— Пойду найду туалетную кучу. Я скоро приду, — сказала она.

Ханс Кристиан хотел ей возразить, она видит это по его глазам. Но он сдался и кивнул ей, исполненный благодарности.

Крошка Мари была немного обеспокоена тем, что тетя ушла. Пришлось несколько минут уговаривать ее, чтобы она поняла, что та скоро вернется.

Дождь усиливался, дорога стала грязной и скользкой. Немного поодаль стоял покосившийся дом с хилыми воротами.

— Это здесь опустошают уборные? — крикнула она через калитку мужчине, который заходил под крышу выкурить грязную трубку. Где-то поблизости выла собака.

Мужчина ничего не ответил, и Молли сменила тактику.

— Я ищу человека, который был здесь пару дней назад. У него с собой была бочка.

— Здесь бывает много людей, дамочка. Кто-то привозит отбросы, но большинство приезжает за удобрениями, — ответил он.

— Может, кто-то был в среду? Он катил бочку, в которой что-то было.

В ответ мужчина равнодушно пожал плечами. Таков деревенский язык, который она хорошо помнила, сельский люд скуп на слова и отвечает, только когда им хочется.

Она стояла под навесом и ждала, пока прекратится дождь. Ее платье промокло насквозь, а с волос капала вода. Она чувствовала раздражение и злость, шедшие изнутри. Ей хотелось выругаться. Выругать золотаря, который не хотел помогать. Обругать Ханса Кристиана за то, что он такой странный. Ругаться на себя за то, что взяла с собой в город Крошку Мари и позволила ей остаться наедине с мужчиной, который боится крови и зловония.

Ветер улегся, солнце выглянуло из-за облаков и осветило грязную землю. Почти невыносимое зловоние поднялось от темно-коричневой лужи. «Дыши ртом», — подумала она про себя. Именно этот запах указывал ей дорогу. Почти как будто он взял ее за руку и вел вперед. Он становился все сильнее и сильнее, забирался ей под кожу, в глаза, в желудок.

Она осматривала невероятные просторы отходов жизнедеятельности горожан. Богатые и бедные, нищие и короли, здесь были равны все. Сотни коричневых деревянных ванн пузырились и смердели под белым солнцем. Из них исходил коричневый поток нечистот, стекающий в стоячее озеро, грязный поток человеческих экскрементов.

«Похоже на ад на земле», — подумала Молли. Более мирный, более спокойный, но более вонючий, чем предупреждал священник в Онсевиге. Она заметила двух человек в кожаных фартуках, которые опустошали бочку в большой чан с помощью лопаты.

— В этом есть какая-то система? — спросила Молли, приблизившись.

Один из них быстро взглянул на нее и пожал в ответ плечами.

Другой золотарь, сгорбленный, как деревенский могильщик, оказался более словоохотливым.

— Все заканчивается здесь, — объяснил он. — Привозят бочки, мы загружаем их в повозки и выливаем в чаны все, что в них находится.

Молли прошла между чанами. Прижав платок к лицу, она остановилась около одной из них и посмотрела в коричневую грязь. Она добралась до озера. Грязная маленькая лодка почти лежала на боку, привязанная к дереву.

— Что в этом озере?

Мужчины переглянулись.

— Моча и дерьмо, смешанные со сточными водами и листвой с деревьев. Ею пользуются ночные золотари, когда приходят после закрытия.

Поверхность пруда была не просто коричневой, она была похожа на сургуч, твердую, безжизненную поверхность.

— Можно я возьму лодку? — поинтересовалась Молли.

— Что вы хотите там найти, дамочка? — спросил тот из них, что был постарше, обнажив в улыбке черные зубы.

Она не знала, что ответить. Зачем кататься на лодке по озеру из экскрементов?

И она увидела зачем. Всего лишь носок ботинка, показавшийся на поверхности. Только кончик красной туфли, казавшийся почти невозможным в коричневой жиже.

Но это был женский ботинок.

— Просто ответьте, — сказала она. — Можно я возьму лодку?

Мужчина кивнул головой, и Молли решила, что это значило «да».

Она прошла по грязной тропинке, держась за ветки деревьев. Полусгнившая жердь лежала поперек лодки. Ее можно было использовать, чтобы толкнуть лодку вперед. Прежде чем взять ее и оттолкнуться от берега, Молли убедилась, что платок плотно обмотан вокруг носа и нижней части лица. Лодка заскользила по темно-коричневой грязи.