Убийство русалки

— А что с третьей? — спросил Ханс Кристиан.

— Она закончилась каким-то бассейном. Везде была вода, щепки и странные вещи плавали. Я пыталась измерить глубину длинной палкой, она вот такая, выше моего роста, да еще и не достала до дна. Я не думаю, что старушка ушла этим путем. А у тебя что?

— Первая закончилась тупиком, — тихо сказал Ханс Кристиан, чувствуя, как внутри растет сомнение. — Вторая — под конюшней. И, как ты говоришь, не было никаких следов чьего-то присутствия. Но меня заметил мужчина из конюшни, так что я поспешил назад. Должно быть, мы что-то проглядели, — сказал Ханс Кристиан, пытаясь найти какой-то смысл во всем происходящем.

Он начал пробираться назад. Тем же путем, что и пришел. Такова вся его жизнь, борьба за то, чтобы вырваться вперед. И все пути заканчивались тупиками. Может, придется пройти весь путь назад, откуда он пришел, назад в Оденсе, чтобы найти начало и конец в чем-либо. Назад, к диким гномам у горной реки, назад к грязному склону, на который он карабкался в пять лет, туда, где солнце светило после обеда, в тот день, когда его увидел какой-то иностранец и сказал, что он рожден обойти весь свет. Ханс Кристиан рассказал это матери. Она не знала этого мужчину, но, скорее всего, это был странник, как объяснила она, один из тех, кто бродит по городам и попрошайничает на дороге, и поэтому он вдохновлял Ханса Кристиана пойти тем же путем. Но хотя этот мужчина и был обычным нищим, его слова так и остались с Хансом Кристианом. Они пробудили в нем что-то. Желание путешествовать, попытать удачи вне материнских объятий и вне Оденсе.

В большом помещении вода так сильно прибыла, что Хансу Кристиану приходилось держать факел над головой. В свете пламени он увидел, что из стен торчало еще несколько скоб.

Они исчезали наверху.

— Подожди, — шепнул он и поставил факел в держатель. Он схватился за скобу и полез наверх.

Молли позвала его, но он не остановился.

Достигнув верхней ступени, он оказался на небольшом выступе. Веревка свисала на эту площадку наподобие перил. Ханс Кристиан схватился за веревку и перелез туда. Выступ был гладким. Он прошел вдоль стены, повернул за угол и почти дошел до конца, когда увидел люк в потолке. Дождь попадал внутрь через него. Экипаж быстро пронесся по мостовой и по крышке. Он положил руку на одну сторону люка и нажал. Не полностью, только слегка, он смог заглянуть в узкую щелку. Виден большой закрытый двор. Свежий запах дождевых капель, теплой мостовой, дальних окон.

Молли позвала снизу:

— Там что-то есть? Она там?

Экипаж прямо над ним. Он видел множество ног, башмаки и сапоги по лужам, солдата, который придерживал дверь. Это казарма?

— Что там происходит? — спросила Молли.

— Тсс, — сказал он.

И тут он увидел. Пара красивых позолоченных дамских туфель, наполовину скрытых калошами.

Рядом прошла пара широких ног в блестящих сапогах, подошла к экипажу и открыла дверь. Голос:

— Добро пожаловать домой, ваше королевское высочество.

Двери закрылись. Экипаж дал ход, Ханс Кристиан видел, как он исчез за воротами и выехал на открытую площадь, где стояли солдаты в синих брюках напротив небольших караульных будок. Сзади за стеной дождя он видел величественное здание с шестью колоннами, вооруженную охрану и балкон, откуда король приветствовал народ в день двадцатилетней годовщины восшествия на трон.

Теперь Ханс Кристиан знал, где они. Теперь он знал, куда исчезали старушка и загадочная женщина.

Молли крепко схватила его за руку, когда он снова оказался внизу.

— Что там происходит? — сердито спросила она. — Почему ты мне не отвечаешь?

— Это уже слишком, забудь про старушку, забудь про Марен, забудь про свою сестру, — шепнул он. — Забудь все это.

— Что ты имеешь в виду? Как я могу забыть Анну, это не…

— Это королевский замок, Молли, — сказал он и затряс ее за плечи. — Мы никогда не найдем убийцу. А если и найдем, то… все станет еще хуже. Это уже слишком. Слишком.

Он повернулся и пошел. Прошел обратно через шахту, выбрался наверх и вышел на улицу. У него была грязь в карманах и солома в волосах. Он должен был уйти отсюда, домой, он почти бежал по улице Сторе Гонгенсгаде, вверх по лестнице, в комнату и упал на тонкий соломенный матрас на кровати. Единственное, что у него было — надежда. И остатки веры, что он совершит что-то великое. Теперь у него отняли все. Никто не встанет на пути дома, который управлял Данией и Норвегией тысячу лет. Никто. Уж точно не он. Ничтожество из Оденсе.

Часть II 19–26 сентября 1834 года

Глава 1

Он услышал голоса.

Сперва он подумал, что это сон, голос матери, которая шепчет что-то на ухо. «Ты не должен уезжать, сынок, останься с нами, иди в подмастерья к портному, господину Кристофферу». Но это была не мать. Тогда он подумал, что это голоса снизу от хозяйки, ночной гость или один из ее детей, которому приснился кошмар. Или внизу на улице люди в униформе выпрыгивали из экипажа.

Но нет. Это было что-то другое.

Он поднялся.