Убийство у камина

Мирта села. Она не скрестила ноги, оставалась с руками на коленях, как девочка. Трудно было понять, что она замужем, и тем более представить, что у нее есть ребенок. Сестра не переставала смотреть на нее, и всякий раз, когда она это делала, это было для того, чтобы улыбнуться ребенку или что то поправить у него. У Сюзанны был сладкий, мягкий голос с легким акцентом.

– Ты устанешь, дорогая. Оставь его в кроватке.

– Ты же знаешь, я люблю держать его в объятиях. Разве это не прекрасно? Ты улыбнешься своей тете? Ты узнаешь тетю Сюзанну, да? конечно, да, даже если ты не видел ее целую неделю.

Марта встала и подошла к стулу сестры, и обе стали играть с ребенком, гладить его по щекам и подставлять палец, чтобы он схватил ее своими ручонками. Было очевидно, что они очень любили друг друга, но, хотя Сюзанна испытывала Мирте и ребенку материнские чувства-была заметна зависимость от старшей сестры. У Чарльза создалось впечатление, что они забыли о нем, и он задумался, мистера Форитона никак нельзя было представить в этой комнате. Он тихо кашлянул. – Я бы хотел, чтобы вы рассказали мне еще кое-что о своем детстве, Мисс сперва.…

– О, да. (Не плачь, дорогой. У него газы, дорогая.) Вообще-то я больше ничего не помню о бабушке. Моя мать снова вышла замуж, когда мне было шестнадцать. Это то, что вас интересует, не так ли?

– Конечно

– Ну, как я только что сказала, Моя мать снова вышла замуж, и они с отчимом хотели, чтобы мы уехали жить в Австралию. (Правильно, подними его! Хорошо, так лучше.) Но я не хотела ехать. Мы с Сюзанной еще учились в школе, так что мама продержалась еще пару лет, а потом они с мужем уехали без нас. Ну, это была ее жизнь, не так ли? Я хотела пойти в Высшую школу, но мне пришлось забыть об этом. Сюзанна и я остались дома, не так ли, дорогая? И мы приступили к работе. Это была довольно невзрачная история, очень прямо и грубо изложенная. У Герберта сложилось впечатление, что она многое не договаривает. Она не упоминала о трудностях и лишениях, которые наверняка прошли они. Деньги могли изменить положение двух сестер, но Мирта, как и ее сестра, тоже ничего не сказала об этом.

– Мирта вышла замуж два года назад. Ее муж работает на почте. Я секретарь в газете. -Она выгнула брови, не улыбаясь. Я спрошу в газете, слышали ли они о вас. – Да, сделайте это, – сказал Чарльз стараясь показать самоуверенность и гордость за себя-хотя в душе он тревожился и был не доволен собой. Он хотел задать вопрос о деньгах, но не знал как это сделать. Сюзана принесла из другой комнаты кроватку, они уложили ребенка спать, а затем обе склонились над ним и нежно обняли и поцеловали его. Хотя было уже почти полдень, ни одна из них не предложила ему выпить или просто чашку кофе. Чарльз принадлежал к поколению, привыкшему каждый час перекусывать; чашка этого, стакан другого, что-то перекусывать из холодильника… наверняка, они тоже. Он вспомнил гостеприимство Форитона Сюзана подняла глаза и мягким голосом сказала:: – Мне нравится приходить сюда. Так тихо. – Наверху, – продолжал гудеть пылесос. У нас с мужем только одна комната. Здесь красиво и просторно, но по выходным много шума.

Герберт знал, что это дерзость, но у него не было выбора.

– Я удивлен, что бабушка не оставила Вам ничего в наследство.

Мирта пожала плечами. Она укрыла ребенка одеялом, выпрямилась и грубым голосом сказала::

– Такова жизнь.

– Я расскажу ему, дорогая? – Сюзана коснулась ее руки и робко посмотрела ей в лицо, ожидая ее совета. – Для чего? Это то, что ему неинтересно. Она пристально посмотрела на Герберта, а затем, задумчиво, добавила: – такие вещи нельзя публиковать в газете. Это клевета.

Черт побери! Почему он не сказал, что он из налоговой? Если бы он это сделал, он мог бы решить проблему денег без этого спектакля..

– Но я думаю, что люди должны это знать, – сказала Сюзана, проявляя больше самоуверенности, и этого он от нее не ожидал.. Правда, дорогая, я всегда так думала, с тех пор, как узнала. Я думаю, люди должны знать, как Форитон вел себя с нами. Герберт демонстративно отложил свой блокнот.

– Я не буду это писать-Сюзана.

– Видишь, дорогая? Он ничего не расскажет. Хотя мне плевать, если он это сделает. Люди должны знать больше о Форитоне.