Убийство в Кантоне

— И тогда я сообразил, что думаю не о тех шахматах. Ведь в нашей классической китайской игре все фигуры обладают равным достоинством: мы воображаем себе поле битвы между двумя противоборствующими полководцами. А следовало подумать об игре, которая, как говорят, принята в Индии. Там две самые главные фигуры — царь и царица. И в той шахматной партии, которую разыгрывали вы, ставка заключалась не столько в высокой столичной должности, сколько в обладании царицей.

— Как изящно вы выражаете свои мысли! — чуть улыбнулся Лян. — Могу я узнать у вас, в каком ныне положении пребывает эта партия?

— В завершающем. Царь проиграл, ибо царица мертва.

— Да, она мертва, — тихо проговорил Лян. — Но ей возданы почести, подобающие царице. Царице игры в жизнь. Душа ее ныне управляет торжественным ритуалом смерти, ликуя в окружении богатых подношений и прекрасных цветов. Смотрите, она улыбается своей восхитительной улыбкой…

Он встал и быстро отдернул завесу над алтарем.

Судья Ди обомлел. Здесь, в священном родовом зале семьи Лян, лицом к лицу с портретом покойного флотоводца, в нише, предназначенной для поминальных табличек усопших, на покрытом золотым лаком алтаре распростерлось обнаженное тело Зумурруд. Она лежала на спине, с руками, закинутыми за голову, и скривившимися в насмешке пухлыми губами.

— Пока она подверглась лишь необходимым предварительным процедурам, — небрежно заметил Лян, снова задергивая завесу. — Вечером работа будет продолжена. А как иначе, погода-то жаркая.

Он вернулся на свое место. Судья уже овладел собой и холодно спросил:

— Не восстановить ли нам вместе эту игру, ход заходом?

— С превеликим удовольствием, — серьезно отозвался Лян. — Разбор игры всегда доставляет мне невиданное наслаждение.

— Итак, ставкой была Зумурруд. Вы купили ее, так что обладали ее телом. Но и только. Вы надеялись добиться ее любви, осуществив единственное ее желание: сменить статус отверженной на положение благородной китайской госпожи. Поскольку такое по плечу лишь высокопоставленному столичному чиновнику, вы решили стать таковым. Действовать надо было быстро, ибо вас обуревал ужас потерять ее, будь то из-за мужчины, которого она полюбит, или из-за того, кто сможет воплотить в жизнь ее мечты. В нее влюбился Мансур. И хотя Зумурруд явно не отвечала ему взаимностью, вы тем не менее испугались, что рано или поздно в ней заговорит арабская кровь, а потому возжелали устранить Мансура. Затем вы услышали от одного из своих столичных друзей, что некий могущественный придворный, близкий к императрице и ее клике, ищет способ погубить императорского цензора Лью и готов щедро вознаградить того, кто поможет ему осуществить это намерение. Это был ваш шанс! Вы тут же приступили к разработке плана, тщательно обдумывая каждый шаг к завоеванию вашей царицы! Вы представляете свой искусный план придворной особе. Вы…

— Давайте-ка по порядку и ничего не упуская! — вдруг недовольно прервал его Лян. — Эта особа имеет имя — Ван, главный евнух императорского гарема. Меня порекомендовал общий знакомый, богатый виноторговец и поставщик двора.

Судья Ди побледнел. Император смертельно болен, императрицу обуревают недостойные устремления, главный евнух плетет свои коварные интриги… перед ним вдруг предстал весь чудовищный замысел.

— А теперь догадайтесь, какой пост он мне предложил! Ваш!!! А с императрицей за спиной я поднимусь еще выше! Мой отец был Покорителем южных морей. Я стану Покорителем империи!

— Действительно, — устало произнес судья Ди. — Итак, вы предложили заманить цензора в Кантон, дав ему понять, что арабы готовят смуту при попустительстве некой неназванной придворной особы. Вы собирались распалить безумные устремления Мансура так, чтобы прибывший цензор непременно обнаружил нечто, здесь назревающее. Затем вы собирались убить его и обвинить в этом Мансура. Под пыткой Мансур признался бы, что цензор поддержал его заговор. Изящное решение! Мансур убран с дороги, цензор мертв, и репутация его запятнана, а вы отправляетесь в столицу вместе с Зумурруд.

Игра началась в точности так, как вы и замышляли. Цензор прибыл сюда тайно, дабы проверить слухи о волнениях среди арабов. Он не решился сообщить о себе местным властям, ибо ему намекнули, будто в заговоре замешан высокопоставленный придворный, и он, разумеется, хотел выяснить, кто же это такой. Впрочем, была у него и другая причина вернуться сюда, вам тогда неизвестная. В первый свой приезд в Кантон цензор встретил Зумурруд, и они полюбили друг друга.

— Как я мог предвидеть, что она встретит его в этом занюханном храме? — пробормотал Лян.