Убийство в лабиринте

Это последнее завещание Ю Шоуцзяня, члена Императорской академии, бывшего правителя трех восточных провинций и т. д.

Достопочтенный господин, а также его помощники, вам, разгадавшим загадку моей картины и проникшим в сердце моего лабиринта, я отвешиваю свой поклон.

Весной пашут, а осенью собирают урожай. Когда сумерки спускаются над прожитыми годами, человеку надлежит оглянуться и оценить свои дела так же, как они будут взвешены в мире ином.

Я думал, что достиг успеха, но вдруг обнаружил, что потерпел жалкий провал. Я усердно старался переделать империю, но не смог переделать моего сына Ю Ги, плоть от моей плоти и кровь от моей крови.

Ю Ги — человек дурного нрава и неумеренных желаний. Поскольку я предвидел, что после моей смерти он рано или поздно по своей вине плохо кончит, я вновь женился, дабы исполнить свой долг перед моими предками и гарантировать, что наш дом не погибнет, если Ю Ги закончит свой путь в тюрьме или будет казнен.

Небеса подарили мне второго сына, Ю Шаня, на которого я возлагаю большие надежды. Мой долг — обеспечить процветание Ю Шаню после моей смерти.

Если бы я разделил свою собственность поровну между сыновьями Ю Ги и Ю Шанем, я подверг бы жизнь последнего опасности. Поэтому перед смертью я сделал вид, что все оставляю Ю Ги. Но здесь я излагаю свое настоящее пожелание, скрепляя его своей печатью и подписью.

Желание это состоит в том, что если Ю Ги исправится, то он и Ю Шань получат по половине моего состояния; если же он окажется виновным в каком-нибудь преступлении, все должно отойти к Ю Шаню.

В картине на свитке я спрячу завещание, чтобы его смог обнаружить Ю Ги. Если он добросовестно исполнит мою последнюю волю, все будет хорошо и Небеса будут милостивы к моему дому. Если же Ю Ги в своей порочности уничтожит это завещание, он сочтет, что моя картина утратила свой секрет, и оставит ее в руках моей преданной молодой жены до тех пор, пока вы, мой мудрый коллега, не раскроете ее скрытый смысл и не найдете этот документ.

Молю Небеса, чтобы к тому времени, когда вы прочитаете мою последнюю волю, руки Ю Ги не были запятнаны кровью. Если же он, однако, совершит какое-либо страшное преступление, я возлагаю на вас обязанность передать ответственным властям прилагаемое к сему прошение.

Да благословят вас Небеса, мой мудрый коллега, и сжалятся над моим домом!

Подписано и скреплено печатью:

Ю Шоуцзянь.

— Вы, ваша честь, обо всем догадались правильно! — воскликнул советник Хун.

Судья рассеянно кивнул. Он разглядывал листок толстой бумаги с орнаментом, скатанный вместе со свитком.

Потом он прочитал вслух: