Убю король и другие произведения

Сумеем мы любую челядь

Отмолотить и отметелить.

И, если надо, сможем враз

Ей натянуть на жопу глаз!

Все вместе:

Не зря Папаша нас растил —

Ему хана без молотил.

Молотили пускаются в пляс. Ахрас в ужасе падает на стул.

Карнаух:

А если кто заначит бабки,

Его мы живо растрясем.

Дадим по шее и по шапке,

А бабки Папке отнесем.

Пускай он знает удаль нашу:

За драгоценного Папашу

Мы всем расквасим морду в кашу

И руки-ноги оборвем!

Все вместе:

Не зря Папаша нас растил —

Ему хана без молотил.

Танцуют вокруг Ахраса.

Ахрас: Ну, это, как его! Это уж ни в какие ворота, доложу я вам, ни в какие ворота!

Из-под стула высовывается кол.

Что такое? Что происходит? Будь вы многогранники… Сжальтесь над стариком ученым! Это же ни в какие ворота!

Кол протыкает его и поднимает вверх, невзирая на вопли. Воцаряется полный мрак.

Молотилы (роются в шкафах и выгребают оттуда мешки с деньгами): Даешь деньгу Папану Убю! Всю деньгу — Папану Убю! Отдай без остатка все франки и су — за ними великий придет толстосум. Даешь деньгу Папану Убю!

Забираются обратно в сундуки.

Мы трое бравых молотил…

и т. д.

Ахрас лишается чувств.

Сцена VII

Ахрасна колу,Папаша Убю, Мамаша Убю

Папаша Убю: Свечки едреные, сладкая моя, как же мы будем счастливы в этом доме.

Мамаша Убю: Для полного счастья мне не хватает лишь одного, друг мой, поприветствовать почтенного хозяина, столь гостеприимно нас приютившего.

Папаша Убю: Не беспокойтесь, я все предусмотрел. Он гордо восседает на почетном месте.

Указывает на кол. Мамаша Убю вопит и бьется в истерике.

Конец первого акта

АКТ ВТОРОЙ

Сцена I

Ахрасна колу, Совесть, наполовину высунувшись из чемодана

Совесть: Сударь.

Ахрас: Э-ээ.

Совесть: И т. д. и т. п.

Ахрас: Ну, что там еще, э-ээ, я, должно быть, уже мертв, оставьте меня в покое.

Совесть: Сударь, хотя исповедуемая мной философия осуждает всякое действие, однако то, что совершил господин Убю, слишком бесчестно, и я сниму вас с кола.

Совесть растягивается и дотягивается до Ахраса.

Ахрас (снятый с кола): Кто бы стал отказываться, сударь.

Совесть: Сударь, и т. д. и т. п., я хотел бы поговорить с вами. Прошу вас, присядьте.

Ахрас: Ну, это, как его, об этом и речи быть не может. Я никогда не позволю себе сидеть в присутствии своего спасителя, который, к тому же, есть чистый дух. И вообще, доложу я вам, сидеть мне не очень приятно.

Совесть: Мой внутренний голос и врожденное чувство справедливости повелевают покарать господина Убю. Какого наказания желаете вы для него?

Ахрас: Ну, это, как его, об этом я подумал уже давно. Я просто-напросто приоткрою погреб… поставлю кресло у самого края… и когда, доложу я вам, этот господин сядет обедать, то прямиком свалится вниз, — тут до него и дойдет, доложу я вам!

Совесть: Да свершится правосудие, и т. д. и т. п.

Сцена II

Те же, Папаша Убю

Совесть прячется в чемодан.

Папаша Убю: Трах-тебе-в-брюх! Что это, сударь, вам не сидится на месте? Впрочем, раз вы еще можете на что-то сгодиться, сходите к кухарке и скажите, что она вечно пересаливает суп и пережаривает жаркое. Это нам не по вкусу. Конечно, благодаря нашим познаниям в патафизике, мы могли бы сотворить изысканнейшие блюда из ничего, но не станем этого делать, поскольку ваше поведение возмутительно!

Ахрас: Ну, это, как его, это больше не повторится.

Папаша Убю проваливается вниз.

Доложу я вам.

Папаша Убю: Трах-тебе-в-брюх, сударь, это что еще за шутки? Ваши полы никуда не годятся. Нам придется наказать вас.

Ахрас: Это всего лишь дыра, доложу я вам, обыкновенная дыра.

Совесть: Господин Убю слишком толст, ему ни за что не выбраться.

Папаша Убю: Свечки едреные, всякая дыра может быть либо широкой, либо узкой. Там, где есть финансовые потоки, дыры необходимы. Но из-за этой вашей дырки мы уже ссадили себе сальник и позвоночный столб. Вытащите нас отсюда, не то мы погибнем.

Ахрас: Ну, доложу я вам, мне это не под силу. Но я готов скрасить ваш досуг приятным чтением. Предлагаю вашему вниманию избранные места из моего трактата о нравах многогранников, а вот еще мой мемуар об угловатости углов. Я писал его шестьдесят лет. Не хотите? Ну, как хотите, а я пошел, не могу выносить столь печального зрелища.

Уходит.

Сцена III

Папаша Убю, Совесть