Убивая тени

Киара раскрыла рот. Скорее всего, она задавалась вопросом, что за человек мог заставить ребенка выбирать между убийством кровного родственника и жизнью. Сириан обожал такие игры, и в тот день я был для него лишь очередной игрушкой.

– Как видишь, я сейчас перед тобой, – усмехнулся я, хотя звук получился сдавленным и хриплым.

Теперь мной двигала только одна мысль – поскорее бросить весь этот разговор. Душу пронзило сожаление, что я вообще его начал.

– Но что случилось потом? Куда ты отправился? – настойчиво спросила Киара; и мне потребовалось все мужество, чтобы не оттолкнуть ее.

Каждый нерв наэлектризовался, причинял боль. Я хотел убежать и не оглядываться на ее сочувствующее лицо. Его вид разрывал меня на части.

– Мне удалось впечатлить короля, – выдавил я, раздувая ноздри. – Его поразило, как я без колебаний взял его клинок и вонзил отцу в сердце, и он решил, что ему пригодится кто-то вроде меня. Тот, кто не гнушается насилия. Следующий год я прослужил в королевской гвардии, а вскоре после этого меня завербовали рыцари.

– Ты сожалеешь о содеянном? – поинтересовалась Киара, теребя край одной из перчаток.

Боги, как же я мечтал узнать, что скрывается под ними, но она расскажет мне, когда будет готова. Если вообще будет готова.

– Нет, я ни о чем не жалею, – ответил я отрывисто, без запинки. – Отец был злым человеком, получавшим огромное удовольствие от того, что пускал в ход кулаки и использовал единственного ребенка в своих корыстных целях. В нем не сохранилось ни капли любви. По крайней мере, не ко мне.

– Но он все равно оставался твоим отцом…

– Он не был мне отцом, – оборвал я ее. – Мужчина, который обращается с родной кровью подобным образом, вовсе не мужчина. С его кончиной мир стал лучше. Хотя я не могу винить тебя за то, что ты не понимаешь, – пробормотал я, чувствуя, как ее беспокойство обернулось порицанием, как и у всех остальных.

– Я не осуждаю твой поступок. – Киара выдержала мой взгляд, убежденность ее тона потрясала. – Ты сделал то, что должен был, чтобы выжить. И в конце концов, только это имеет значение.

– Очень в этом сомневаюсь, – огрызнулся я, моя верхняя губа дрогнула. – Большинство моих товарищей среди рыцарей смотрят на меня с отвращением за то, что я убил собственного отца. И я не в силах понять, как ты можешь не испытывать того же.

Киара вновь схватила мою ладонь, на этот раз крепче.

– Я думала, ты знаешь меня лучше, – возразила она, положив другую руку мне на щеку.

Я напрягся от этого жеста.

– Мы знакомы не так давно, это правда, как и то, что я способна отличить достойного человека. А их в этом мире не так много. Но, – замолчав, Киара очертила пальцами линию моей челюсти, ее прикосновения ощущались легче перышка, – ты действительно достойный человек, независимо от давних поступков. И я тебе доверяю.

Я оглядел лицо Киары в поисках намека на ложь. И не обнаружил ни одного.

Возможно, именно поэтому не сумел сдержаться, когда поднес наши сплетенные руки к губам, запечатлев нежный поцелуй на тыльной стороне ее ладони. Киара раскрыла губы, а глаза ее вновь затуманились.

– Лучше бы ты никогда не следовала сюда за мной, Киара. – Наши руки опустились мне на колени, но на этот раз я не разомкнул их. – Лучше бы никогда не приходила… потому что теперь мне, наверное, придется наблюдать за твоей смертью. И об этом я буду сожалеть до конца своих дней. Сколько бы их у меня ни осталось.

* * *

Киара тихонько посапывала рядом со мной, ее лицо было расслаблено.

Прошлой ночью она в конечном счете уснула, и я переложил ее к себе на колени и вернул голову туда, где она покоилась прямо над моим сердцем. Пальцы дрогнули, когда я позволил себе коснуться ее гладкой, словно шелк, щеки.

Выслушав самую мрачную историю из моего гнусного прошлого, Киара не смотрела на меня как на монстра и убийцу. Но почему-то видеть понимание в ее золотистых глазах было еще хуже. Мне потребовалась вся сила воли, дабы поднять ее на руки и отнести к остальным. Не хотелось, чтобы они увидели, как она прижимается к моей груди, когда наступит новый день. Я положил ей под голову сумку, затем подтянул к подбородку ветхое одеяло. И завис над девчонкой гораздо дольше, чем необходимо.

Теперь, спустя несколько часов, я снова склонился над ней, непреодолимо желая ощутить Киару в своих объятиях и воссоздать те ощущения, которые она вызвала во мне накануне.

Я мог бы поклясться, что разгневал бога преданности, потому как у меня возникла идиотская мысль протянуть руку и откинуть выбившуюся прядь шелковистых медных волос, упавшую ей на глаза. Хотелось провести тыльной стороной ладони по ее щеке, нежно разбудить мягким прикосновением. Поцеловать в лоб.

Нет.

Пора положить конец этим порывам.

Мне не следовало забирать Киару в наши ряды. И хотя она была очевидным выбором, причины моего решения таились глубже.

Боги, я знал, что если поддамся и позволю себе хоть один эгоистичный момент, то эта слабость наверняка обернется моей погибелью.

И возможно, проклятием ее души.