Убивая тени

Джуд вздрогнул, но не отстранился. Восприняв это за приглашение, я стала смелее, прослеживая шрамы и изучая их историю кончиками пальцев, все отчетливее ощущая, как в груди разливалась неподдельная скорбь.

– Мне было шесть, когда это произошло.

Пальцы прекратили свои успокаивающие движения.

– Ни за что не забуду тот день, когда собственный отец ослепил меня.

Глава 35. Джуд

Теневые монстры веками бродили по миру, пока Рейна не изгнала их своим светом. Они – скверна, неудачный эксперимент бога Луны. Предположительно, после того как богиня уничтожила их всех, гнев бога Луны сотряс мир, и он скрылся с небес на три месяца. А когда вернулся, его свет уже не был таким ярким и манящим.

Из книги «Предания Асидии: сказ о богах»

Киара ошеломленно выдохнула, испустив шипящий звук.

Я понимал: у нее не было оснований считать моего отца хорошим человеком, опираясь на то, что я поведал ей в пещере, но Киара, вероятно, не ожидала, что он окажется причиной моего увечья.

Мне пришлось отпустить ее руку, чтобы поднести ладонь к лицу и накрыть ее пальцы, прикасавшиеся к моим шрамам. Я потянулся к этим приятным ощущениям и сомкнул веки.

– Отец почти не занимался моим воспитанием в детстве. Он оставлял меня с женщиной, с которой на тот момент спал, а потом уходил воровать у богачей. Но вот я уже преодолел тот младенческий возраст, когда меня можно держать на руках и контролировать; и он решил, что больше не нуждается в сыне.

Перед глазами пронеслись воспоминания о пьяных буйствах, в которые он впадал, о женщинах, которым причинял боль. В то время я был слишком юн, чтобы остановить его. И сожалел, что мне не хватало сил.

– Однажды отцу с его шайкой не удалось провернуть задуманное. При попытке ограбить повозку с королевским золотом их чуть не поймали стражники. Помню, я подошел к нему спросить, все ли с ним в порядке, но он толкнул меня на пол и схватил бутылку с выпивкой. По глупости я поднялся и попытался снова, желая утешить отца. Надеясь, что он позволит обнять его.

У меня пересохло в горле. Никогда не делился этим, даже с Исайей.

– Но когда я потянулся к нему во второй раз, отец обрушил стеклянную бутыль мне на голову. Я закричал, хватаясь за лицо, за осколок, который впился в левый глаз.

В тот момент отец ослепил меня, а от стекла остались два рваных шрама на глазу. Киара еще сильнее прижала пальцы к моей щеке, а я по-прежнему держал веки закрытыми. Я не мог смотреть на нее, переходя к следующей части. Ослепление оказалось не самым страшным.

– Позже, когда я лежал на полу, истекая кровью, дрожа и боясь пошевелиться, он схватил меня за волосы, протащил по заплесневелым доскам нашего дома и вышвырнул на мороз. Я мало что помню, но у меня получилось проползти по грязи и свежему снегу. Должно быть, в какой-то момент я потерял сознание, потому что очнулся уже в чужой постели. Одна из наших соседок сжалилась надо мной. Она рассказала, что меня нашли валявшимся лицом вниз в грязи и саже, я пролежал на морозном зимнем воздухе несколько часов.

– Мало того, что стекло ослепило меня, так еще и в рану угодила зараза. Наша соседка не была целительницей, но она утверждала, что если бы вовремя не наткнулась на меня, я бы уже погиб. Скорее всего, умер бы от переохлаждения.

От меня не укрылось, как Киара придвинулась ближе, прижавшись ко мне всем телом. Я лишь плотнее сомкнул веки.

– Поскольку она не могла и дальше кормить меня, то через неделю была вынуждена вернуть отцу. Он взглянул на мое лицо, сплюнул и сказал: «Теперь он калека и тупица», после чего затащил меня в дом и захлопнул дверь перед носом у соседки. Отец так и не извинился и больше никогда об этом не упоминал.

– О боги, Джуд, – прошептала Киара, от гнева ее голос звучал глубже.

Я замешкался, отстраняясь от прикосновений, чтобы осмотреть окружавший нас райский уголок. Рука Киары опустилась мне на колено, нежно сжав его.

– И только спрятавшись в ванной, я отважился размотать тряпку с лица и лицезреть монстра, в которого превратился.

Киара крепче стиснула мое колено.

– Больше никогда не смей так говорить, – сурово отрезала она. – Это всего лишь шрамы. Они не обращают тебя в монстра. Настоящим монстром был твой отец.

Взгляд упал на ее руки, на перчатки, которые скрывали ее собственные отметины.

– Если это всего лишь шрамы, то почему…

– Почему я прячу свои? – спросила Киара, напрягшись всем телом. – Знала, что ты спросишь.

– Я никогда не давил на тебя. – Хотя мне очень хотелось.