Учебник житейской науки (СИ)

Луна медленно клонилась к горизонту, стремясь скрыться за верхушками деревьев. Тогда-то Гастон и услышал приближающийся вой – звери возвращались. Он видел, как менялись их тела, как вместо огромных волков на ступени особняка ступают двое прекрасных людей, перемазанных в крови, и его пёс. «Надо бежать», – твёрдо решил мужчина, прикусив губу. Наспех одевшись, охотник подкрался к двери и замер, прислушиваясь – слуги, услышав, что хозяин вернулся, ушли прочь, решив, что Гастона больше незачем охранять.

Подобно вору, он на цыпочках выскользнул из комнаты и, стараясь передвигаться в тени, двинулся прочь по коридору, к тёмной лестнице, надеясь, что не встретит беспощадных зверей. Его сердце настолько громко стучало в груди, что брюнету казалось, будто бы его слышит весь особняк. Он передвигался бесшумно, точно сам был рождён зверем. Задержав дыхание, Гастон скользнул вниз по лестнице, пересёк холл, узкий коридор и вынырнул на улицу.

Снаружи было холодно и ветрено. Порывы ветра вздымали плащ охотника, заставляя мурашки бегать по телу. Оглянувшись на особняк, мужчина пустился бегом по парадной лестнице, затем по очищенной дороге к приоткрытым воротам. Быстрее! Быстрее, прочь из этого жуткого места! Он не слышал ничего, кроме своего сбившегося дыхания и шума крови в ушах. Он впервые за долго время оказался за пределами территории особняка, но из памяти его не выветрились воспоминания о том, что, где и как расположено. Утопая в сугробах, ледяная корочка которых порезала ему до крови руки, он шёл прочь, вскоре скрывшись в тёмном лесу. Луна окончательно скрылась за горизонтом, кругом рассвело. Ноги его промокли и замёрзли, но он вышел на более-менее расчищенную дорогу и бросился по ней, спотыкаясь, поскальзываясь и падая. Неудачно приземлившись в одно из падений, он расшиб себе нос, но вновь вскочил на ноги и бросился прочь. Его всё больше тошнило и трясло, но иначе он не мог. Он не представлял себя теперь рядом с Рудольфом – слишком страшно ему было для этого, хотя внутренне он и понимал, что всё ещё что-то чувствует к своему ледяному графу, начавшему медленно отогреваться в его присутствии. Бежать. Не важно, куда. Главное, что подальше от этого места. От этого особняка, который глубоко врезался в память мужчины, оставив отпечаток в его душе, который никогда не сможет исчезнуть.

Мужчина несколько раз останавливался на несколько минут, чтобы натереть лицо снегом, прийти в себя и броситься дальше. Он не знал, хватились ли его уже или ещё нет, но нужно было бежать. И когда в глазах мужчины всё готово было померкнуть, а силы его покидали, он увидел просвет между деревьями. Рванувшись из последних сил, он вышел к небольшой, светлой усадьбе. Здесь жизнь била ключом – слуги носились туда-сюда по двору, расчищая его от снега, кто-то занимался чисткой ковров. Само здание в три этажа с балкончиками и кокетливо-жёлтыми шторками производило вполне себе приятное впечатление. Гастон замер. Он бежал, выбился из сил, теперь нашёл людей и… что он им скажет? Помогите, мой хозяин – оборотень?! Или «помогите, за мной гонится граф-оборотень!». Пребольно укусив себя за губу, брюнет замер, но ступор его продлился недолго – он увидел, как из усадьбы выходит… Леон в зимней шубке.

Блондинчик довольно улыбался, прохаживаясь по двору и следя за работой слуг. На миг подняв взгляд, он так и замер, увидев Гастона. Брюнет, поймав на себе этот взгляд, на дрожащих от усталости ногах направился к брату Вивьена, готовый упасть в обморок.

– Гастон, какая неожиданность. – пролепетал юноша, подходя к мужчине и обнимая его, затем поднимая на него удивлённый взгляд. – Почему ты здесь? Что-то случилось с Рудольфом?

Взгляд его скользнул по ошейнику на Гастоне, и Леон был вынужден откинуть эту версию прочь и заподозрить неладное. Желая уйти от ненужной темы, Леон засиял улыбкой и погладил брюнета по щеке, начиная тараторить так, что тот не успевал и слово сказать:

– Я в любом случае безумно рад видеть тебя Гастон. Ты не представляешь, как я по тебе соскучился! Ах, если бы братик и Рудольф не поссорились, мы бы виделись чаще, знаешь? Ой, ты же, наверное, замёрз и устал! Идём в дом, я тебя накормлю и дам согреться.

Не слушая возражений и щебеча о том, что Вивьен только недавно был у него в гостях, а затем уехал по своим делам, что тройняшки недавно тоже заезжали в гости с Жаном, что зима в этот раз выдалась просто необыкновенная, Леон повёл мужчину в дом, где ему предоставили сухую одежду, тёплое молоко, мятый картофель с мясом. Гастон даже успокоился и начал было подумывать о том, чтобы остаться здесь, если будет возможность. В конце концов, спать с очаровательным мальчиком-шлюшкой, который не тыкает мордой в грязь, гораздо приятнее, чем с куском вековечного льда.