Учитель драмы

— Вчера вечером Брент подготавливал технику со специалистом. Генри Аптон привел инвестора в аудиторию — показать «Бульвар» в лучшем свете. Ну, знаешь, образование без границ, потрясающие новые программы, но…

Чтобы не выдать осведомленность о произошедшем, я закусила губу.

— Вместо видео, которое хотел показать Брент, его компьютер начал проигрывать порнографию.

Ужас на моем лице был достоин BAFTA[99].

— Проигрывать порнографию или показывать ее?

— Показывать. На большом экране. Это кошмар, Мари. Он не мог закрыть это окно. И это были не просто картинки. Видео. Громкое, детализированное видео.

— Конечно же, Генри понял. Разве не все мужчины время от времени позволяют себе немного…

— Гей-порно?

— Неважно. Естественно, все мужчины иногда…

— На сайте упоминались мальчики-школьники. Вот это больше всего усложняет ситуацию. И это ведь могло произойти на глазах у учеников.

Да, это могло произойти на глазах у учеников. Когда я внедряла код, мне было не по себе от этого риска. Но я хорошо знала политику «Бульвара». Фрэнсис рассказывал мне бесконечные истории про маниакальный стиль управления Генри Аптона. Ничего в «Бульваре» не происходило без генеральной репетиции.

— Если ты не хочешь, чтобы я подавала заявление на работу, я пойму, — сказала я плаксивым голосом.

Фрэнсис поджал губы.

— Нет, я буду счастлив, если тебя возьмут. Я просто не уверен, открыта ли вакансия.

Справедливое замечание. Откроется. Когда Фрэнсис и дети ушли в школу, я использовала одноразовый почтовый ящик и написала обо всем, что он мне только что рассказал, на адрес tips@nypost.com.

Новость о скандале с Брентом распространилась быстрее и дальше, чем я рассчитывала. Уже в ближайший понедельник история появилась в «Нью-Йорк пост», а потом распространилась, как культурная Эбола, по новостным лентам и женским сайтам. «Дэйли Бист». «Готэмист». «Гоукер»[100]. К среде новость появилась в онлайн-версиях всех британских газет. Мамочки по всему свету безостановочно смаковали ее. Мало того, что она была связана со знаменитостью (имя дочери Энсли Дойл фигурировало во всех заголовках), так еще и давала выход затаенной зависти более богатым подружкам (это был самый громкий прокол эксклюзивной частной школы с тех пор, как девочку из Школы Хотчкисса во время поездки в Китай укусил энцефалитный клещ).

В четверг той же недели Оз написал на мой учительский аккаунт и сообщил, что он дистанционно пообщался с Генри Аптоном, прикинувшись директором последней школы, в которой я работала. Он слово в слово процитировал характеристики, которые я сама для себя написала: «Марианна Де Феличе умеет увлечь студентов; Марианна Де Феличе творчески подходит к учебному плану; Марианна Де Феличе прекрасная ролевая модель; Я весьма ее рекомендую».

Уже в пятницу я была в офисе Генри Аптона. Сидела в очках с линзами без диоптрий и самом лучшем костюме для собеседований, волосы аккуратно уложены и обработаны сывороткой. Я рассказывала о скрытых возможностях музыкального театра:

— В нашей культуре многое перешло в цифровой формат, и это замечательно. Но идея взаимодействия человека с человеком стала чуждой для многих детей. Театр предполагает живое общение. Драму нельзя построить в одиночестве.

— А почему вы хотите преподавать именно в «Бульваре»?

Публичный образ Генри Аптона был создан немного «под Стива Джобса». Газеты описывали его как «эксцентричного гения» и «харизматика», амбиции и эгоцентризм которого могут стать его ахиллесовой пятой. Но в личных разговорах мамочки из Совета называли его «золотистым ретривером» за песочный цвет волос и щенячье рвение исполнять каждую их просьбу.

— Опуская тот момент, что мои дети здесь учатся, я бы сказала, что мы со школой хорошо подходим друг другу. Я всегда использую кросс-культурный подход в своей работе. Есть причина, почему музыка и театр существуют в любой культуре: через них выстраивается коллективная идентичность.

Аптон выглядел вымотанным от стресса. Он приподнял очки и потер переносицу.

— Да. Брент говорил то же самое.

— Я сделала свою собственную презентацию на тему Ваянг. Это индонезийский кукольный театр. Надеюсь, это не слишком самонадеянно с моей стороны.

— А вы как думаете?

— Ну, это, разумеется, всего лишь набросок. — Я взяла телефон и отправила ему по почте файл, который был полностью готов — я работала над ним с тех пор, как добавила петушков и перчиков в презентацию Брента. — Уверена, что доведу ее до ума после ваших замечаний.

Его телефон зазвенел.

— Вы очень активны. Этим я восхищаюсь.