Учитель Дымов

Но нет, Оленька спит в больничной палате, и по ночам только восемь других беременных слушают её посапывание, совсем им не нужное, ничего для них не значащее.

Впервые за много лет Женя жила с кем–то вдвоём; впервые в жизни — вдвоём с мужчиной. По вечерам, ужиная, они рассказывали друг другу о случившемся за день, пар поднимался над стаканами сладкого чая, лампа под бумажным абажуром слабо качалась, заставляя их тени скользить по протёртым обоям, залезать на выщербленный стол, устало замирать на полу.

Они и сами не помнили, кому первому пришла в голову идея — к возвращению Оли сделать в квартире ремонт. Речь, конечно, не шла о настоящем, серьёзном ремонте — нет, хотя бы переклеить обои, прибить у входа крюки для пальто, выделить в комнате уголок, где будет стоять коляска с младенцем. Несколько дней они оживлённо обсуждали план: вот представь, возвращается Оленька и — ух ты! Я даже не узнаю нашу комнату! Когда это вы все успели? — впрочем, глупый вопрос, времени, чтобы все успеть, у них ещё несколько недель.

— Послушай, — волновался Володя, — а вдруг ей не понравятся новые обои?

— Понравятся, — отвечала Женя, — я с ней знаешь сколько лет живу? Что я, вместо неё обои не выберу?

Выбирать, правда, было особо не из чего: в промтоварном нашлось всего два вида обоев — синие с ромбами и багрово–красные с вертикальными золотыми полосами, цветом напоминающие праздничные знамёна. Женя, разумеется, выбрала синие, к тому же они были и дешевле.

— Красивые, — кивнул Володя, рассматривая вечером развёрнутый на столе рулон, — думаю, и в самом деле Оленька будет довольна.

— Поверь мне, будет, — кивнула Женя.

— Знаешь, — сказал Володя, помолчав, — мне иногда кажется, что она у меня сама — как ребёнок. Может, это потому, что я всё–таки её старше, а может, потому, что только мы стали жить вместе, как она и забеременела…

— Она всегда такая была, — сказала Женя, — большой ребёнок. Девочка, о которой надо заботиться. И возраст тут ни при чем — я её вообще на год младше.

— Ну ты — это другое дело! — Володя широко улыбнулся, и, как всегда от его улыбки, внутри у Жени что–то ёкнуло и расплылось тёплым счастливым пятном. Она тоже слабо улыбнулась в ответ, и ей сразу расхотелось рассказывать, с каким трудом она донесла до дома эти десять злосчастных рулонов, которые оказались куда тяжелее, чем она думала в магазине.

Ремонт назначили на воскресенье. Тахту вытащили на середину комнаты, стол и стулья запихнули на кухню, тем самым отрезав себе путь к раковине. Володя снял с плиты кастрюлю с клеем, Женя расстелила на полу первый рулон, завязала на голове цветастую косынку, вооружилась кистью и сама себе показалась похожей на какого–нибудь пирата из кино.

— Начали! — скомандовала она.

Только начав клеить обои, они сообразили, что никогда раньше даже не видели, как это делается. В конце концов все получилось, но до того полрулона обоев было безнадёжно испорчено, а Володя перепачкал в клее майку, вот и пришлось её снять, так что теперь он ходит голый по пояс, будто они выбрались на пляж или собираются купаться. Поднимая голову от клея и разложенных обоев, Женя то и дело поглядывает на Володю, видит, как он тянется вверх, чтобы выровнять верхний край, и под его загорелой кожей перекатываются крепкие мышцы… Женя смотрит и любуется, хотя ей немного неловко, как всегда, когда она должна напоминать себе, что Володя — Оленькин муж, отец её ребёнка.

Я хотела жить с ними вместе — вот и живу, говорит себе Женя, а большего мне и не надо, но в этот момент Володя трогает её за плечо, и Женя быстро опускает голову, чтобы Володя не увидел, как она краснеет.

Что же это такое, думает Женя. Мы живём почти год в одной квартире, а стоит ему меня коснуться, у меня кровь приливает к щекам и кружится голова. Это же просто невозможно, это глупо, это стыдно, но что же я могу поделать?

Что поделать? Женя знает ответ. Когда родится ребёнок, я уйду, думает она. Никто даже ни о чем не догадается, всем понятно: здесь и для троих мало места, а вчетвером — совсем никуда. Вернусь в общежитие, буду приходить в гости. Я смогу, я сильная. Да и вообще, я уже поняла, что не хочу жить в квартире с ребёнком, я вообще не люблю детей.

Она приняла решение, и теперь ей гораздо легче. Женя ещё раз проводит кистью по куску обоев и протягивает его Володе.

К обеду комната почти закончена. Женя пробирается на кухню разогреть вчерашние щи. Володя курит у открытого окна и рассказывает, что в ближайшие годы химия наверняка предложит синтетический клей, точнее, много разных клеев для разных случаев жизни.

— Скажем, обои он к стене приклеивает, а майку — нет.

Женя смеётся.

— Посмотрим–посмотрим, — говорит она, — успеет ли твоя химия к нашему следующему ремонту.

— А когда у нас запланирован следующий ремонт? — интересуется Володя.

— Тут все от вас зависит, — отвечает Женя. — Как отправится Оленька рожать нам следующего ребёнка, так и будет нам следующий ремонт!

С большим трудом они втискиваются на заставленную кухню, Женя разливает суп по тарелкам.