Учитель музыки

Не слушая, они дотащили его до двери. Бегемотиха бесцеремонно залезла к нему в карман и достала связку ключей.

— Что вы делаете! — преодолевая гул в голове, вскричал Эриксон. — Как вы смеете!

— Я не позволю! — вторил ему Макс Пратке. — Никому не позволю!

— Иди домой, Макс, — прикрикнула на него Бернике. — Пойдём, я отведу тебя.

Она взяла старика за руку, потащила к его квартире. Тут же тихонько исчезла Мередит Рё — метнулась по лестнице вверх, к себе, пока домовладелица не видела её, увлечённая борьбой с упиравшимся Пратке. Кажется, прачка и мысли не допускала войти в вертеп Якоба Скуле, где он может вольготно избивать её и даже убить.

— Я не пойду к нему, — Йохан отпустил руку Эриксона. — У него там воняет хуже чем в сортире.

— Иди пока внизу посиди вместо меня, — велела ему Винардсон.

Не слушая возражений Эриксона, она подобрала нужный ключ, открыла дверь и, легко преодолевая своей массой его вялое сопротивление, втащила инженера в прихожую.

— Ф-фу-у! — скривилась, закрыв за собой дверь. — Что же вы тут делали-то? Игунак?

— Что? — уставился на неё Эриксон.

Она не ответила, усадила его на табурет в кухне и пошла в гостиную.

— Хоть бы окно открыл, — услышал он её ворчание.

Рванулся с места и вошёл следом за Бегемотихой в гостиную.

— Что ж так смердит-то? — морщилась она, распахивая окно. Повернулась, озирая комнату. — Где собака зарыта, Якоб? — спросила с усмешкой.

«Дверь она специально не закрыла, — подумал он. — Чтобы на её зов могли пожаловать остальные и засвидетельствовать обнаружение трупа».

Он вернулся на кухню, открыл ящик стола, взял первый попавшийся нож. В прихожей закрыл дверь на замок. Прошёл обратно в гостиную.

Магда Винардсон стояла у раскрытого шкафа и, подбоченившись, смотрела на труп. Носились вокруг неё растревоженные мухи.

— Так-так-так, — пробормотала она, оглянувшись. — Натворил ты, голубчик, делов.

Эриксон, держа нож наизготовку, сделал шаг к ней.

— Ты это брось, Якоб, — спокойно предупредила она. — Я тебя в окно выброшу. Забыл, как прошлый раз мы с тобой возились?

Не отвечая, он сделал ещё шаг.

Бегемотиха быстро отступила, схватила банкетку, легко подняла, замахнулась.

— Ну, давай, подходи, — усмехнулась она.

Эриксон остановился. Дело приняло неожиданный поворот, к которому он не был готов. Вряд ли эта гром-баба остановится перед тем, чтобы проломить ему банкеткой голову. Нож был бы плохим подспорьем.

— Ну?.. — консьержка вызывающе кивнула ему. — Что, Якоб? Может, лучше подумаем, как быть теперь?

Эриксон выронил нож, опустился на пол, обхватил голову руками и заплакал.

— Я не убивал, — причитал он. — Ничего у вас не выйдет. Я не убивал.

Магда Винардсон опустила банкетку, уселась на неё, задумчиво глядя на инженера.

— То-то я не помню, чтобы он уходил, — сказала она. — Думала, может отвлеклась пока, поссать вышла или чайку заварить, он и ушёл. Когда ты один вышел, ещё думаю себе, а где же тот? А он — вот он где… Не усмотрела Магда, не усмотрела…

— Я не убивал, — причитал Эриксон. — Будь вы прокляты! Я не сдамся. У вас на меня ничего нет.

— Что ж теперь делать-то? — вздохнула Бегемотиха, не обращая на него внимания. — Я ж ей обещала… Не усмотрела вот…

— Ничего у вас не выйдет, — сказал Эриксон, убирая руки от лица, глядя на фру Винардсон. — Понятно?

— Понятно, понятно, — отмахнулась консьержка. — Вот что… Надо будет его вынести ночью… Только — куда?

— Что вы имеете в виду? — опешил Эриксон от неожиданности.

— Что имею, то и введу, как говорил в таких случаях один мой кабальеро, — усмехнулась Бегемотиха. — Жмурика, говорю, убрать надо куда-то. Ночью унести подальше, на Фюлькевейен, что ли, там редко кто ходит, а по ночам — хоть глаз коли. И колодцы есть, можно в колодец бросить.

— Вы это серьёзно? — не верил Эриксон.

— Да уж какие тут шутки нынче, — вздохнула консьержка, с грустью глядя на него. — Наделал ты делов, дурья твоя башка, ну наделал…

— Я не убивал, — замотал головой Эриксон.

— Ты вот что, — она хлопнула ладонями по коленям, поднялась, — ты сейчас ложись и спи. Окно ещё в спальне открой тоже. До ночи спи. А я буду, если что, говорить, что ты ушёл и не возвращался пока. Лишь бы полиция не прикатила, у них на тебя, похоже, что-то есть, или чуют просто… Ну а ночью мы его утащим. Будет всё шито-крыто… Ох, господи, во что же я лезу-то!

Бегемотиха покачала головой, пошла к выходу.

Когда проходила мимо, сидящий на полу Эриксон схватил брошенный нож, одним рывком поднялся, вцепился в рукав её кофты, потянул, поворачивая Бегемотиху лицом к себе. Но не успел он взмахнуть ножом, как она мощным толчком в грудь отбросила его. Роняя своё оружие, он ударился затылком о стену, сполз по ней на пол.

— Дурак! — с досадой выпалила Винардсон. — Вот же дурак-то. Я тебе сказала, не дрыгайся. Спать иди.

И ушла в прихожую. Через минуту Эриксон услышал, как с громким стуком закрылась за ней дверь.

11