Читаем Учительница танцев полностью

В следующий момент брошенный девочкой комок снега, благополучно миновав Сарояна, попал в возникшую в круге света женщину в чёрном пальто. И веселье разом прекратилось. Мне кажется, все напряглись, потому что хохотать, как по команде, перестали. Я интуитивно поняла, кто это. Люба. Но шок не позволил мне на неё взглянуть. Я лишь заметила, как её взгляд перескакивал с меня на Сарояна и обратно, пока она стряхивала снег с полы пальто.

– Ой, мама, прости, – пропищала Анюта, и спряталась за отца.

– Анна, посмотри на себя! На кого ты похожа? Вся мокрая! В чём ты завтра в садик пойдёшь? Мигом домой! – сходу налетела на дочь женщина.

– Мам, это Саша, мой тренер по танцам, – девочка указала на меня, совершенно не задетая её упрёками.

Должно быть, малышка привыкла к подобному обращению.

– Принцесса, сколько можно повторять? Для тебя Александра Сергеевна, – поправил Гора.

– Я поняла, кто это. Ты к ней, по-моему, собираешься переехать.

Прозвучало с ноткой недовольства, и не совсем понятно было, кому именно Люба адресовала эту фразу.

В лифте мы ехали вчетвером. Аня без умолку болтала о том, какие танцевальные движения сегодня выучила. Я стояла и смотрела строго в стену лифта. И физически ощущала, как меня буравят взглядом. Она рассматривала меня предвзято, оценивающе. А я думала, задохнусь. И так и не осмелилась бросить ни единого взгляда в ответ.

Едва остановились на нашем этаже, как я вылетела из лифта и первой зашла в общий коридор. Глухо бросила:

– До свидания, – и шмыгнула в квартиру.

Наконец-то безопасность! За дверью слышны были голоса соседей. Они что-то обсуждали, пока открывали свои двери. Но мне практически ничего не было слышно из-за радостного визга Марси, которая пребывала в полнейшем восторге от того, что я, наконец, вернулась.

<p><strong>Глава 7</strong></p>

На выходных я всё-таки добралась до пачек бумаг, документов, фотографий и открыток, что хранились в ящиках родительского комода. Хотела просто найти там свои рисунки и бумажных кукол, а вместо этого надолго погрузилась в прошлое. Расположилась прямо на полу в гостиной, одетая в короткие шорты в горох и футболку с зайцем. Сегодня гостей я не ждала, поэтому украшать себя было не для кого. Рассматривала фото, читала письма, открытки, раскладывала всё в файлы и папки.

Невольно в памяти короткими фрагментами всплывали воспоминания о детстве. Самые тёплые, такие, что остаются с человеком на всю жизнь вместе с запахами и вкусами. Помню, как мы с мамой и Ксюхой ездили к родственникам в деревню. Как махали из окна поезда прохожим, а они махали нам в ответ. И как на речку ходили, как лежали на берегу под соснами, где природа необычайной красоты. Деревня мне тогда запомнилась очень ярко. Особенно тем, что там страшно ночью идти в туалет. И, конечно, запахом разнотравья, стрекотом кузнечиков, скачущих из-под ног, когда идёшь по стерне. А этот невероятный треск сочного арбуза, который резали за общим столом, и вкус сала на чёрном хлебе вприкуску с хрустящим огурцом, колодезная вода из железной кружки! Вечером было так хорошо сидеть на крыльце, любоваться тем, как плывёт туман, и слушать сверчков. На душе так счастливо и благостно становилось, а ещё немного грустно от того, что скоро уезжать.

Вспоминались и поездки на море. Такое счастье, когда едешь в машине, смотришь на пирамидальные тополя и понимаешь – впереди столько интересного! Лето, купания, фрукты, экскурсии. Правда, папа экскурсии не особо любил и часто мы с мамой ездили на них одни. После купания в море лежать под виноградником и смотреть, как солнце пробивается сквозь резные листья – для отца это было особенное удовольствие.

Благодаря фотографиям и вещам из прошлого я словно заново смогла пережить некоторые моменты из детства. Мамины торты на день рождения, особенно мой любимый клубничный с густыми натуральными сливками. Вкусный до безумия! То, как папа встречал с занятий по танцам и покупал мне, что хотела; друзья, с которыми познавали мир, катались на велосипедах; мои детские платья… У меня было счастливое детство. А остались одни воспоминания – моя отдушина.

Я продолжала пересматривать и раскладывать по папкам содержимое ящиков, когда на дне одного из них увидела небрежно сложенную записку. Совершенно не думая о том, что в ней, машинально развернула и прочла. «Наташа, видела твоего Серёгу с бабой. Позвони мне, когда сможешь. Рита» И дата. Это мамина подруга Маргарита, они вместе работали. Скорее всего, на работе поговорить не могли, и та написала маме записку. Неужели у папы была любовница? И мама об этом узнала. Судя по дате, как раз накануне трагедии…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Радуга в небе
Радуга в небе

Произведения выдающегося английского писателя Дэвида Герберта Лоуренса — романы, повести, путевые очерки и эссе — составляют неотъемлемую часть литературы XX века. В настоящее собрание сочинений включены как всемирно известные романы, так и издающиеся впервые на русском языке. В четвертый том вошел роман «Радуга в небе», который публикуется в новом переводе. Осознать степень подлинного новаторства «Радуги» соотечественникам Д. Г. Лоуренса довелось лишь спустя десятилетия. Упорное неприятие романа британской критикой смог поколебать лишь Фрэнк Реймонд Ливис, напечатавший в середине века ряд содержательных статей о «Радуге» на страницах литературного журнала «Скрутини»; позднее это произведение заняло видное место в его монографии «Д. Г. Лоуренс-романист». На рубеже 1900-х по обе стороны Атлантики происходит знаменательная переоценка романа; в 1970−1980-е годы «Радугу», наряду с ее тематическим продолжением — романом «Влюбленные женщины», единодушно признают шедевром лоуренсовской прозы.

Дэвид Герберт Лоуренс

Проза / Классическая проза