Читаем Удивительные приключения рыбы-лоцмана полностью

Главное слово, характеризующее всё творчество Андрея Рубанова, – это слово «драйв». О чем бы он ни писал – о заросшей галлюциногенной травой Москве недалекого будущего или о тюремных буднях, – его всегда захватывающе интересно читать, а любой вышедший из-под рубановского пера текст обязательно искрит и потрескивает от скрытого электрического напряжения. К роману «Йод» сказанное относится в полной мере: он словно бы гипнотизирует читателя, втягивает его в себя с головой, заставляя доверчиво внимать самым спорным и странным откровениям автора и с готовностью прощать многочисленные нестыковки и систематический обман композиционных ожиданий.

Оговорюсь сразу: никакого сюжета у «Йода» нет. По сути дела, это кое-как скомпонованные мемуары Андрея Рубанова, знакомого нам по «Сажайте, и вырастет», – бывшего интеллигента, бывшего бандита, бывшего банкира, бывшего зэка и бывшего пресс-секретаря чеченского лидера Бислана Гантамирова. Заявленная в завязке цель – убить человека, подставившего и предавшего героя, так до самого финала и остается обманкой: никого Рубанов, конечно же, не убьет, да и неважно это всё, в общем-то. А вот что по-настоящему важно – так это бесконечные монологи, пафосные, нервные и путанные, в которых устами своего героя автор на разные лады высказывает собственное жизненное кредо, а заодно мысли о судьбах России после развала Советского Союза.

Звучит не слишком увлекательно, не правда ли? Если бы подобный опус вышел из-под пера любого другого автора – безусловно. Но в том-то и фокус, что даже такую унылую и на первый взгляд бесперспективную фактуру Рубанов умеет превращать в чистое золото. Его суждения раздражают, но завораживают, а биографические истории вызывают одновременно оторопь и безусловное, стопроцентное сопереживание. Хуже того – сам текст романа словно бы нарочно напрашивается на пространное цитирование и заучивание наизусть.

Вероятно, причина всего этого – в потрясающей биографии самого автора. Университет в конце восьмидесятых, бандитские разборки в начале девяностых, сомнительный бизнес и бешеные деньги в их середине, тюрьма – в конце, а после, уже в нулевые, – Чечня, литература и новый, совершенно иной – мирный и мелкий – виток бизнеса… Собранные в рамках одной судьбы, эти вехи изумительно точно повторяют изгибы всей российской жизни последних двух десятилетий и наделяют Рубанова редкой, надперсональной, в сущности, харизмой. Подлинный «сын века», он – едва ли не единственный в сегодняшней отечественной прозе – честно заработал себе право говорить от лица поколения, пережившего девяностые. И именно поэтому его монологи всегда так жгуче интересно читать или слушать – невзирая на пафос, завиральность и, как в нынешнем романе, демонстративное отсутствие сюжета. Кому другому – нет, а Рубанову – можно. Рубанов – заслужил.

Психодел

[82]

Для читателя, уже знакомого с творчеством Андрея Рубанова, его новый роман станет полнейшей неожиданностью. Маскулинно-тестостероновый, энергичный и брутальный создатель лучших, пожалуй, книг о девяностых, а также головокружительной антиутопии «Хлорофилия», в этот раз нарушает весь кодекс собственных неписаных правил.

Во-первых, время действия «Психодела» – не героико-бандитское недавнее прошлое (и уж тем более не отдаленное будущее), а самые что ни на есть наши дни – холодная зима и небывало жаркое лето 2010-го. Во-вторых, всегдашний герой Рубанова – «self-made man» из девяностых, жесткий, тертый, всякого на своем веку навидавшийся и оттого многое понимающий – в романе, конечно, присутствует, но с авансцены смещается ближе к кулисам и – о ужас! – приобретает выраженные демонические черты. Но самое главное и невероятное состоит в том, что центральным персонажем «Психодела» впервые в рубановской практике становится женщина – существо в прежних книгах неизменно прозябавшее на ролях второго, а то и третьего плана.

Выпускница Финансовой академии, бодрая тридцатилетняя девушка Мила Богданова живет под девизом «Зато я умная и красивая» – эта магическая мантра помогает ей в любой жизненной передряге. У Милы имеется жених – красивый и тоже, вроде бы, очень бодрый юноша Борис, новенькая машинка и съемная двушка в новостройке. Недавно Мила с Борисом договорились сыграть весной богатую свадьбу, а пока счастливо проводят новогодние каникулы за городом с друзьями. Однако финал отпуска драматичен: приехав домой, герои обнаруживают, что квартиру ограбили – вынесли деньги, одежду, украшения, даже еду из холодильника… В скором времени часть украденных вещей найдется – не без помощи неизвестно откуда взявшегося старшего друга Бориса, Кирилла Кораблика по прозвищу «Кактус». Именно с этим странным человеком – мудрецом, циником, интеллектуальным каннибалом, мерзавцем и неисправимым роматиком – бодрой Миле придется сразиться для того, чтобы спасти себя, свое будущее и своего Бориса – прекрасного принца на серебристом BMW, который, в отличие от боевитой невесты, трагически неспособен постоять за себя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный разговор

Похожие книги

Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»
Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»

Книга известного историка литературы, доктора филологических наук Бориса Соколова, автора бестселлеров «Расшифрованный Достоевский» и «Расшифрованный Гоголь», рассказывает о главных тайнах легендарного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», включенного в российскую школьную программу. Автор дает ответы на многие вопросы, неизменно возникающие при чтении этой великой книги, ставшей едва ли не самым знаменитым романом XX столетия.Кто стал прототипом основных героев романа?Как отразились в «Докторе Живаго» любовные истории и другие факты биографии самого Бориса Пастернака?Как преломились в романе взаимоотношения Пастернака со Сталиным и как на его страницы попал маршал Тухачевский?Как великий русский поэт получил за этот роман Нобелевскую премию по литературе и почему вынужден был от нее отказаться?Почему роман не понравился властям и как была организована травля его автора?Как трансформировалось в образах героев «Доктора Живаго» отношение Пастернака к Советской власти и Октябрьской революции 1917 года, его увлечение идеями анархизма?

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение