Удовольствие есть наказание

Их уже достали подобные, ибо очередное "Стойло Пегаса" не соберётся.

Раньше было спокойнее, оттого и миролюбивые имажинисты могли удовлетворить потребности человеческой души.

То ли дело – футуризм! Это ведь непризнанное искусство! А непризнанных признаю я! Они действительно страдают от того, что не могут выговориться. Ну а когда выпадает случай разорвать пелену белого шума, то их либо затыкают, либо не слушают вовсе. Жаль, что именно так и погибает искусство. А быдло, вроде Вас, просто‑напросто сидит на ложах и наблюдает за публичной казнью! Вам плевать на нас, на творцов! Вы строите свои отношения, карьеру, а на нас вы будто держите потаённую ненависть за то, что мы лучше вас. Мы, писатели, способны слагать легенды, когда же вы и простую статейку не способны осилить без помощи интернета. Я себя тут уже восхвалил, как и надо восхваляться приличному человеку. Впрочем, закончу на этом идеализирование себя. Хочу начать критиковать вас.

"Вас" – это вас всех, Элис. И тебя, и твоего парня, и твоих "друзей", что сейчас заключены со мной в больнице. Все вы порочны. Все, кроме одного человека. Тася одна из вас всех достойна сострадания и любви. Я тебе, конечно же, об этом поведаю.

Уверяю тебя, это будет особенно интересно. Эту информацию можно даже назвать важной.

Надеюсь, что заинтересовал. Я уж умею завлекать простых людишек туда, куда им совершенно не надобно.

Механизм совращения души похож на тактику действия сирены.

Я увлекаю своими словами или действиями человека, а дальше…

А что было дальше, тебе не надо знать. Но не буду временить и намекну – после меня ни один человек не остаётся таким, каким был прежде.

Клаасу с похожей ситуацией это более чем понятно. Тебе же эта стезя неведома, как и неведомы страдания этих мужчин. Ты, Элис, страшна и уродлива. Уродлива как внешне, так и внутренне.

Меня не впечатляет твоё тело, как впечатляет оно многих. Вполне себе обычная девушка с вполне обычными высокомерием и эгоизмом.

Впрочем, для твоего возраста они приемлемы. Ладно, вру. Ты отстойна и вызываешь презрение в любом возрасте.

Ни твои зелёные глаза, ни так называемая уловка не способны вызвать во мне жалости к такому существу, как ты. Гелов показывал твой голос через соцсеть. Больше похоже на то, если бы мертвецу без голосовых связок дали бы микрофон и заставили говорить.

На голосок милой девушки это уж точно не похоже. Придётся смириться с правдой и с тем, что тебе, похоже, всю сознательную жизнь врали прямо в лицо. И только я один способен сказать это прямо, поэтому смотри внимательно и вникай в то, что я пишу.

Ты привыкла лишь к похвалам, и поэтому твоя самооценка ни к чёрту, не годится она для нормального адекватного человека.

А виноват в этом другой герой этой мыльной оперы.

Этого героя зовут Клаас. Эгоистичный ублюдок, прям под стать тебе.

Будто другого не могла найти.

Судя по его виду, ему точно не поздоровилось. Но я не верю в изменение людей. Не мог Клаас это сделать всего лишь после какого‑то там обливания кислотой. А то стал пай‑мальчиком и получил одобрение и внимание многих девушек. Даже медсёстры прониклись слезливой историей твоего парня. Тебе бы стоило насторожиться из‑за этого. Я по этому поводу распишу чуть позже. А так – я не доволен, безусловно, твоим выбором.

Есть парни гораздо лучше этого представителя рогатого скота.

Жизнь у тебя вертелась и, не сомневаюсь, что до сих пор вертится вокруг него.

Но уж в тебе‑то я не сомневаюсь. Невозможно сомневаться в такой открытой дуре.

Нельзя сомневаться. Будь я на месте Клааса, то скорее бы застрелился, чем смог встречаться с таким человеком, как ты. Но был один человек, которому нравились все твои причуды настолько, что он даже умер за тебя. Я имею к нему некоторое уважение, поэтому склонен обращаться к нему по полному имени, а не идиотской данной вами кличке. Я говорю про Роджера Грегори Валентайна, более известного тебе под псевдонимом "Рельса".

Искренний мальчишка, готовый совершить подвиг, погиб из‑за тебя и твоего самолюбия. Я не верю тому, что ты страдала. Его же страданиям я могу поверить, ведь из‑за них он умер. Начав изучать биографию Роджера, я очень проникся его историей.

Если бы умел плакать, то, вероятно, я бы мог пустить скупую мужскую слезу.

Жаль, что за всю жизнь мы не перекинулись ни одним словцом. Такому бы интересному, а главное, живому человеку памятник при жизни надо было возвести. Страдания души его невозможно описать ничем. А ты его возненавидела, запретила самой себе его видеть, а теперь "страдаешь" из‑за этого. Простая показуха и не более того с твоей стороны, Элис. Единственный человек, кто никогда не показушничал в нашей больнице, тебе не знаком.

Это Тася.

Такая милая и непорочная блондинка. Клаас тебе писал про неё. Но ты, естественно, не придала ей значения и забыла. С ней связан один случай, который произошёл как раз таки девять месяцев назад.

Возможно, это количество месяцев даст тебе небольшой намёк, а я дальше немного с тобой поиграюсь. Её вид до того ангельский, что о порочности Таси задумался бы в последнюю очередь даже самый глупый идиот.