Удовольствие есть наказание

И с лица стальной решетки

Ни пред кем не подымал.

Полон чистою любовью,

Верен сладостной мечте,

A. M. D. своею кровью

Начертал он на щите.

И в пустынях Палестины,

Между тем как по скалам

Мчались в битву паладины,

Именуя громко дам,

Lumen coeli, sancta Rosa!

Восклицал он, дик и рьян,

И как гром его угроза

Поражала мусульман.

Возвратясь в свой замок дальный,

Жил он строго заключен;

Всe безмолвный, всe печальный,

Как безумец умер он.

Александр Пушкин

"Знаете…"

Знаете, обугленная рыба в облаках ‑

Это ведь душа какой‑нибудь собаки.

Той, что бегала в ребяческих руках

Или той, готовили что к драке.

Ну а в этих чёрных волосах

Отражает всю дворовую породу.

И в белёсых глупеньких глазах

Умирает демократная свобода.

Поводок придуман неспроста ‑

Сдерживает деревенческий он люд.

Сдерживает их буржуй‑простак,

Поедая курицу с сих блюд.

Нет у нас инстинкта революций.

Как и нет привычки обещаний.

Все, что обещал вам лидер лучший,

То не делает. Для вас он крайний.

Зреет лишь вопрос – кто победил?

Кто на самом деле "сущий воин"?

В наше время воин – крокодил.

Он – единственный, кто сам достоин.

Знаете, ведь есть беременные девушки?

Те, что носят в животе своём ребёнка.

В головах их зреют недо‑бедушки,

Ну а в мышцах нет силёнки.

Твари те высокомерны,

Безрассудны и глупы.

Заставляют пасть в колени,

Потому что все, как ты.

Жрут, что под руку найдётся

И страшнеют с каждым днём.

Надо с этим всем бороться.

Мы на помощь к вам идём!

В их глазах глупеют своды,

И глаза, как беготня.

Мужики‑водопроводы

Все текут. А им петля

Предназначена судьбою.

Так нам это важно ли?

Пред открытою тобою

Плачу, словно я – дожди.

Знаете, бежит какая‑то личинка,

Разбивая голову в прыжке.

Всё виною этому резинка,

Что висит на тонком узелке.

Кричат и давят всем на уши.

Другие косят кривым взглядом.

И разве надо это слушать?

Кому вообще всё это надо?

Зачем вовсю плодить детей,

Что сдохнут в голоде и нищете?

И им не выпутаться из сетей,

Ведь всех приговорили к красоте.

Мои друзья, всё напускное ‑

Иметь каких‑то там детей.

Ведь чтоб иметь всё дорогое,

Вы тратились на соль речей,

Что травят вам маркетологи.

Давно пора бы вам понять!

Я жду их под своим порогом,

Ведь только там смогу обнять.

Если вдруг такая жизнь,

Что ни жить, ни умирать,

Ты мне лучше покажи,

Покажи мне мать!

Если сам ушёл, дурак,

Не иди к своим друзьям,

Потому что ты никак

Не придёшь назад.

Мать люби со всех сторон ‑

Разных: добрых и плохих.

Ибо и не я, не он,

Как ты не любил.

Та любовь крепчает звонко,

На очах этих крадётся.

Только ты лишь крикни громко,

И она вернётся!

Вы, друзья, любите маму.

Надо разве только так.

Разводить не надо драму.

Разводишь – дурак.

Знаете, миллионер – тоже профессия?

Ведь он любит те грязные деньги,

Что рождает ваша агрессия.

Он же купается в крови реках.

Буржуазный настрой им не противит.

Дети дохнут, как чёрные мухи.

Дело лишь в том, что сердце видит,

А видит оно не хлебные крохи.

На глазах пелена,

А в душе опилки.

Теперь ты одна!

Готовьте носилки!

И в наших строях мы терпим потери

Людей, что раньше ходили при нас.

Из них нам кто‑то отчаянно верил,

А кто‑то мог и сдохнуть за нас.

Обмануты, люди,

Обмануты вы!

Все дети на блюде,

И мы сожраны.

Знаете предсмертный вой собаки?

А она ведь бегала в садах

И в стенах подопытной клоаки

Падала и путалась в ногах.

Кровью залилось тело зверушки,

И в зубах запёклись все остатки.

Дети думают – игрушки,

Закапывая тело под палатки.

Всё смешалось в этих волосах ‑

Всё, что "шерсть" и всё, что "грязь".

Дети же в убогих телесах

Косточку за косточкой за раз

Соберут и целый миллион.

Ну а косточки собачки

Все разъест лимон.

Убийца встанет на карачки.

Жалко мне животных,

А себя не жаль.

Потому что лучших

Бог бесплатно дал.

Знаете, ведь жизнь‑то продолжается!

Даже голуби, смеясь, летят.

И какой‑то увалень старается

Оболгать пернатеньких ребят.

Слетаются клювы и перья,

Когтями срывая кожу.

Однако, я всё же верю,

Что мы с ними чуточку схожи.

Не чуточку, самую малость,

А может даже совсем.

С животными схожесть – не шалость,

А лишь кузовок для проблем.

Всё то, что я говорю

Есть двойное пророчество.

Я только Бога молю,

Чтобы сгорело творчество.

Творчество, знаешь ли, есть такое,

Что оно должно лишь сгорать.

Как письмо моё пустое

Или глупая Тася‑мать.

Знаете ли, зачем убивают люди?

А зачем они страдают по утрам?

Чтобы не в глаза безумство – в руки ‑

Попадало, как я попадал.

А они ведь не хотят

Видеть то, что всё в крови.

Кучи маленьких ребят

Скажут, что я зря убил.

Даже если сам курок

На чужого опущу,

Всё равно промажу, друг,

И тебя тотчас прощу.

Только ради общих благ,

Ради сладостного рвенья

Я, такой тупой дурак,

Всё пишу стихотворения.

Только сам себе скажу,

Мне важно лишь слово "ты".

Если я тебя убью,

То прошу меня простить.

Знаете, зачем мне кровь?

Та, что бурая вода.

Чтобы Йдя со мною вровь,