Угодный богу

В честь фараона был возведен храм в Ипет-Ресе, чтобы память людей с благодарностью возвращалась к милостивому юноше, сумевшему править Египтом в то нелегкое время, когда страна взывала к богам, попранным и униженным.

Мумия Тутанхамона покоилась среди останков великих властителей. Но не было среди них мумии того, кто взбудоражил страну, кого ненавидели жрецы и знатные аристократы и кого любили крестьяне и рабы, бесправные в долине Хапи. Стоило Эхнатону перестать ходить по земле, как его постарались вычеркнуть из памяти живых и сделали все, чтобы убрать из числа мертвых, будто его и не существовало на свете. Ему было отказано в том, на что в Египте имеет право всякий бедняк. На погребение. Останки его исчезли, а гробница была разорена доблестными слугами Амона-Ра. Но ни ухищрения жрецов, ни их злость и ненависть к нечестивцу-фараону не удержат в тисках память о нем. Она пройдет сквозь века. Она вечна, как легенда о доброте, верности и любви. Царица Нефертити разделила участь своего божественного супруга, канув в неизвестность на долгие столетия. Ни она, ни влюбленный в нее скульптор Тутмес не знали, что для тех, кто спустя три с лишним тысячелетия найдет в песках его скульптурный портрет царицы Египта, Нефертити станет эталоном красоты и разожжет в людских сердцах восхищение, неугасимый интерес и любовь к этой неземной женщине, жившей в великую эпоху.

Преступление невольного убийцы Эхнатона останется тайной. А те, кто спустя века посмотрит на его золотую маску, он будет казаться прекрасным ангелом, этот бедный грешник! Не успел он скончаться, как закипела бурная война за его трон между царицей Анхесенамон и жрецами Амона-Ра. Приближался закат восемнадцатой династии, когда-то спасшей Египет от гиксосов. Но это еще не был конец Египта!

Почерневшая от постоянных рыданий и бессонных ночей царица Анхесенамон диктовала писцу послание к завоевателю азиатских территорий страны фараонов, славному царю хеттов, Суппиллулиуме:

– «Мой муж умер. Сына я не имею. Но у тебя, говорят, много сыновей. Если ты пожелаешь дать мне одного твоего сына, он станет моим мужем. Я никогда не выберу своего слугу и не сделаю его моим мужем».

Писец трудолюбиво вывел последние значки.

– Послать немедленно! – приказала царица.

– Будет исполнено, божественная! – ответил писец. – Суппиллулиума уже через неделю будет знать, о чем угодно было писать к нему прекрасной царице Египта.

Хеттское царство.

Суппиллулиума слушал послание Анхесенамон и сладко жмурился, как разжиревший сытый кот.

– Что прикажешь ответить, о царь? – спросил советник, когда закончил чтение.

– А что мне скажешь ты, мой мудрейший? – вопросом на вопрос ответил Суппиллулиума.

– По-моему, Египет сам идет в твои руки, о солнце!

Царь кивнул с довольной улыбкой, но тут же добивал:

– Ты прав, мой советник. Но я не настолько глуп, чтобы поверить в истину слов вдовы Тутанхамона. Не может быть, чтобы она не стремилась заманить меня в хитроумную ловушку.

– Каково же будет твое решение, повелитель? – советник смиренно ждал приказаний царя.

Суппиллулиума медлил. Он что-то тщательно обдумывал.

– Я пошлю в Египет преданного мне человека, который узнает, правда ли то, что написала царица Анхесенамон. И этим человеком будешь ты, – сказал он советнику.

Тот только низко поклонился в ответ.

Египет. Меннефер.

Писец вдовы фараона читал письменное послание хеттского царя:

– «…я одобряю союз Египта с царством хеттов. Но чтобы состоялся твой брак с моим любимым сыном, я должен быть уверен, что именно ты, царица, своей волей идешь на этот союз…»

Анхесенамон слушала, немного нервничая. Перед ней стоял вельможа Суппиллулиумы, прибывший только за тем, чтобы проверить реальность ее предложения.

– Отвечай! – велела она писцу, и тот незамедлительно приготовился записывать за царицей все, что она сочтет необходимым продиктовать.

– Пиши, что я действительно намерена своим браком с хеттским царевичем пресечь все дальнейшие недоразумения и войны между нашими государствами…

Писец принялся вырисовывать знаки на папирусе. Советник Суппиллулиумы стоял и вслушивался в речь царицы, говорившей на египетском. Он почти ничего не понимал из ее слов.

– Я не хочу более быть вдовой! Я – царица и жена фараона! Именно таким титулом будет именоваться тот, кто женится на дочери Амонхотепа IV…

Хеттское царство.

Советник дочитывал Суппиллулиуме письмо Анхесенамон, переведенное на хеттский:

– «…так дай мне одного из сыновей. Мне он будет мужем, а в Египте будет царем». Вот истинно слова царицы Египта. Письмо составлено в моем присутствии и в знак особого доверия сопровождено к царю хеттов египетским послом Хани.

Присутствующий тут же Хани, тощий краснокожий египтянин, весь задрапированный ослепительно белой тканью с плиссировками, молча кивнул в знак согласия. Шею посла украшал круглый накладной воротник из драгоценных камней и золота, а голову венчал длинный парик из овечьей шерсти, свисающий трубчатыми локонами вдоль лица.