Угодный богу

Но вот, пробившись через горные цепи, из-за горизонта показался лунный диск, и длинная черная тень легла за спиной Хануахета, будто желая дотянуться до покидаемого им дома и задержаться подле спящей девочки по имени Маабитури. Но всему свой срок, старик это знал. Он остановился, поднял к небу подбородок, взял обеими руками палку и замер так на несколько мгновений, а затем ноги его, казалось, оторвались от остывшей почвы, от черной тени и невесомое тело ночного странника взмыло в плотный воздух. Хануахет не двигался, он летел куда-то на восток, с каждым мгновением делаясь все меньше и меньше, и вскоре стал неразличим в обманчивом неосвещенном небе. Он был спокоен, потому что его ученик оставался под серьезной защитой.

Амонхотеп же в этот момент у себя в павильоне допрашивал схваченного злоумышленника:

– Кто ты? – тот угрюмо молчал.

– Как у тебя хватило безумия проникнуть в сад, чтобы убить свою царицу? – фараон тяжело вздохнул. – Сознаешь ли, что ожидает тебя и того, кто тебя подослал?

– Меня никто не подсылал! – поспешно ответил преступник.

– Да, личная месть побудила тебя влезть в окно царицы, не так ли? – Амонхотеп, сощурившись, смотрел на злодея.

Ответа не последовало.

– Где вы договорились встретиться с тем, кто тебя нанял? – преступник молчал.

– В храме Амона-Ра, – с уверенностью заключил фараон и, уловив смятение в лице наемника, решил воспользоваться этим. – Видишь, я знаю. Верховный жрец выдал тебя, он был здесь и разговаривал со мной. Нет смысла таиться.

– Ему… незачем… ме-меня выдавать, – спотыкаясь на каждом слове, заговорил злоумышленник.

– Ты не знаешь Такенса, – покачал головой Амонхотеп IV. – Он попал в немилость и теперь пытается вновь завоевать мое расположение и вернуть себе утраченное.

– Но я…

– Да, тебя использовали, как последнего глупца, – ровно говорил фараон, следя за злодеем краем глаза. – Вокруг тебя завязались дворцовые интриги. А ты осознаешь, чем для тебя это кончится?

Преступник молчал, глядя в пол.

– Но ты не думай, что Такенсу это сойдет с рук, – продолжал фараон, равномерно прохаживаясь по павильону. – Я еще должен проверить часть его слов. Так отвечай же, где он назначил встречу?

– Возле бокового входа в подземелье, – после минутного раздумья выдавил злодей.

– Мне это известно, – невозмутимо произнес Амонхотеп. – Но он не будет ждать тебя там. Он слишком коварен и поджидал бы тебя в подземелье, чтобы убить, если бы я не поверил ему и не приказал прочесать сад, застав тебя на месте преступления. Убив убийцу царицы, Такенс скрылся бы, довольный твоей работой. Он ловкий человек, этот мудрый жрец, он бы отомстил мне за себя… Что ж, уведите преступника, – велел фараон после небольшой паузы. – Снимите с него накидку и положите здесь вместе с кинжалом, которым он намеревался убить царицу Египта.

Слуги выполнили его приказ.

Нефру следила за всей этой сценой через окно павильона, заплетенного плющом. И как только стража увела пленника, а советник удалился, она впорхнула внутрь и очутилась рядом с мужем.

– Скажи, Амонхотеп, неужели это правда? – осторожно спросила она, заглядывая ему в глаза.

– Что «правда»? – не понял фараон.

– А то, что верховный задумал эту игру, чтобы вернуть твое доверие?

– Нефру, – Амонхотеп ласково посмотрел ей в глаза. – Разве Такенс оставит свои интриги? Неужели он выдаст своего наемника? Его планы наверняка более обширны, чем убийство царицы. Он хочет власти, а не преданной службы фараону. Будь его воля, он поставил бы себя во главе государства и ужаснул бы мир необузданностью своих желаний! – Амонхотеп помедлил, прежде чем сказать: – Сегодня ночью боги предотвратили страшное злодеяние, задуманное против нас обоих! Нефру! – он вдруг сбивчиво и быстро заговорил, сразу став похожим на одного из тех мальчишек, с которыми Нефру играла в детстве. – Это выше моего понимания, но я увидел во сне… да, дорогая моя, во сне сегодня ночью я видел, как этот негодяй, которого только что увели, влезает с ножом через окно к тебе в спальню.

– Боги! – в испуге воскликнула царица, крепко сжимая руки мужа своими внезапно похолодевшими пальцами.

– Да, – продолжал он. – Это так отчетливо врезалось в мою память, что я не знаю, сон ли это был? И голос, детский голосок! Он просил меня помочь тебе!

– Это чудо?

– Может быть. Но главное, что ты жива, и мы вместе, прекраснейшая моя! – фараон нежно обнял царицу. – Никогда не расстанусь с тобой! – пылко произнес он. – Клянусь, только смерть разорвет наши узы.

– Не сможет, – спокойно и буднично ответила Нефру.

– И никогда я не отступлюсь от этой клятвы!

Они помолчали, уносясь мыслями в неизвестное будущее, затем царица встрепенулась:

– Откуда ты узнал, что убийца подослан верховным жрецом?

– Я действовал наугад, – усмехнулся Амонхотеп. – Я не был уверен, что Такенс опустится до убийства. Я уважал его. К тому же две попытки за одну ночь – это чрезмерно для рассудительного человека. Но, оказывается, Такенс не из их числа. Я разочарован.

Нефру не совсем понимала, о чем идет речь, но не решалась пускаться в расспросы, полагая, что Амонхотеп сам ей все расскажет.