Уик-энд в Городе грехов

Джефф коснулся губами изгиба ее шеи, кончиком языка провел по самой чувствительной точке, чем вызвал бурную реакцию ее тела, сдерживать которую она была не в силах. Резким движением Дарси подалась назад и прижалась к его бедрам. Приоткрыв рот, она дышала порывисто и шумно.

– Бог мой, мне нравится возвращаться домой, когда меня встречает здесь такое.

Такое. А не она сама.

Ему нравилось ощущение эмоционального подъема, постоянное состояние легкого возбуждения, которое по вине гормональных изменений уже несколько месяцев было оборотной стороной бесконечной тошноты.

Ей нравилось ощущение освобождения от сексуального напряжения. Нравилось чувствовать себя обольстительной. Нравился жадный вызывающий взгляд, сейчас направленный на нее. Более того, безмерно нравилось то, что этот человек не перестает ее удивлять. Она обожала эту его сторону, непредсказуемую и непринужденную, неутомимую и непреклонную. Ей нравилось, как он что-то тихо бормочет, щекоча дыханием шею всякий раз, когда обнимает ее, и прежде чем уснуть, притягивает ее ближе к себе.

Ей нравилось, что он держит ее за руку, когда они гуляют по побережью, и где бы они ни находились – в галерее, на симфоническом концерте или местном рынке, у этого ненасытного мужчины всегда находится что-нибудь соблазнительное и непристойное, что он непременно шепчет ей на ушко. Нравилось и то, что он знал, как это сводит ее с ума.

Она не смела бы даже мечтать о подобном.

– Что-то не так? – Между его бровей пролегла глубокая морщинка, говорившая о беспокойстве, руки по-прежнему лежали на ее груди.

– Не останавливайся. Пожалуйста.

Время ограничено, она не хотела терять ни секунды.

Их окутывал теплый ночной воздух, благоухающий летними ароматами. Джефф наблюдал, как Дарси с наслаждением облизывает последнюю ложечку шоколадного мороженого. Он склонился к ее уху:

– Знаешь ли, мое эго приходит в волнение в эти секунды.

Дарси бросила на него вопросительный взгляд и замерла с поднесенной ко рту ложкой.

– После этих стонов ему понадобятся более веские аргументы, которые ты и предъявишь, когда мы вернемся домой.

– Сегодня ночью, Дарси, куда ты исчезала?

Она знала, о чем он говорит. Он понял это, заметив колебание, минутную задумчивость, вспыхнувшую в ее глазах, прежде чем она решилась довериться ему и поведать всю правду.

– Никогда прежде я не осознавала, чего именно мне не хватало. То есть видела, как влюбленные пары беззаботно веселятся, но мне всегда было интересно, что происходит, когда они приходят домой, и не превращаются ли их задорные улыбки в страх вдали от посторонних глаз.

Невероятная тяжесть вдруг сковала Джеффа, он остановил Дарси:

– Кто-то пробудил этот страх в тебе?

Казалось, она задумалась, будто не знала ответа.

– Это не был мой парень. На самом деле я никогда и не подпускала к себе молодых людей близко. Моя мама не была столь разборчива в связях, и некоторые из ее мужчин поселили во мне этот страх.

Он застыл, не в силах вздохнуть.

– Некоторые из них обладали таким крутым нравом, что неизменно прибегали к телесным наказаниям. Некоторые смотрели так, как смотреть непозволительно. А некоторым просто нравилось играть в такие игры, где каждый из них был всевластным господином, значит, мне нельзя было есть, ходить в школу или спать.

– Да как же, черт возьми, твоя мать могла позволить тебе так жить?

Дарси избегала его взгляда. А когда ответила, ее глухой, полный тоски голос резко и больно ранил его, точно острый нож резанул по сердцу.

– Она говорила, что у нее нет выбора, иначе мы бы голодали, если бы никто не заботился о нас. Она рассказывала, что не могла рисковать, уходя на поиски работы и оставляя меня с ними наедине, а потому не могла уйти от одного, не найдя прежде другого. Но это казалось жестокой шуткой. Даже не знаю, что с ней было не так. Мужчины, которых она к себе притягивала, были лишь разными сторонами одной и той же болезни. А хуже всего то, что я искренне верила, будто у нее действительно не было выбора. Я думала, она находилась в ловушке, в безвыходном положении. Я не знала, что существовали программы, которые могли бы помочь нам, она добровольно выбрала такую жизнь и заставляла так жить меня до тех пор, пока я не нашла полноценной работы, где была занята весь день, которая позволяла самостоятельно платить ренту. Теперь, когда я сама собираюсь стать матерью и потребность защитить ребенка настолько сильна, что кажется почти осязаемой, я хочу знать почему. Но спрашивать слишком поздно, кроме того, сомневаюсь, что смогла бы поверить ей.

Джефф привлек ее к себе и, заключив в объятия, стал гладить по волосам. Внутри его, казалось, что-то умерло, едва он представил, как эти прекрасные серые глаза наполнялись безграничным страхом, слишком рано лишившим Дарси детской наивности и чистоты.

– Милая, мне так жаль.