Читаем Уильям Шекспир — образы чести и благородства полностью

Итак, со строки 7, бард перевёл плоскость риторического повествования в плоскость юридической терминологии: «Но только обвиняемый эту просьбу отрицал спустя, и говорил: прекрасная внешность в нём возлежит твоя». Автор применил литературный приём «метонимия», назвав своё сердце «обвиняемым», но фраза «обвиняемый эту просьбу отрицал спустя» исходит от строки 5: «Моё сердце умоляет, чтоб лгал ты за него всегда», которая является просьбой обращением к юноше.

Из чего следует, что автор сонета, берёт на себя, а если быть конкретнее на своё сердце, таким образом сделав его обвиняемым за заведомую ложь юноши, адресата сонета. Именно, поэтому строки 5 и 7 связаны по смыслу, и ни в коем случае нельзя убирать скобки строки 6, так как она является отступлением от общего повествования, которое не должно разрывать сюжетную линию сонета, связывающую строки 5 и 7.


Краткая справка.


Метонимия (др.-греч. metomia «переименование», от meta — «над» + otoma / otvma «имя») — вид тропа, словосочетание, в котором одно слово заменяется другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной (пространственной, временной и т. п.) связи с предметом, который обозначается заменяемым словом. Замещающее слово при этом употребляется в переносном значении.

Метонимию следует отличать от метафоры, с которой её нередко путают: метонимия основана на замене слов «по смежности» (часть вместо целого или наоборот, представитель класса вместо всего класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот и т. п.), а метафора — «по сходству». Частным случаем метонимии является синекдоха.


«To 'cide this title is impanneled

A quest of thoughts, all tenants to the heart» (46, 9-10).


«Решившая этим заглавием внести по списочно присяжных

Поиском помыслов всех арендаторов сердца» (46, 9-10).


В строке 9, повествующий продолжил сюжетную линию, где прекрасная внешность юноши: «Решившая этим заглавием внести по списочно присяжных». Строка 10, читается после предыдущей, они связаны по смыслу: «Поиском помыслов всех арендаторов сердца». Всех арендаторов сердца юноши, слишком много, поэтому выбор списка присяжных формировался, из помыслов арендаторов сердца. Не зная последовательности процессуальных действий суда в елизаветинскую эпоху сложно сопоставить и сравнить с текстом сонета 46, описывающего судебный процесс.


Образы «почитания и чести» нашли своё характерное отражение, например, в последней пьесе Шекспира «Цимбелин», акт 1, сцена 6:


________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________


Original text by William Shakespeare «Cymbeline» Act I, Scene VI


SCENE VI. The same. Another room in the palace.


IMOGEN


You make amends.


IACHIMO


He sits 'mongst men like a descended god:

He hath a kind of honour sets him off,

More than a mortal seeming. Be not angry,

Most mighty princess, that I have adventured

To try your taking a false report; which hath

Honour'd with confirmation your great judgment

In the election of a sir so rare,

Which you know cannot err: the love I bear him

Made me to fan you thus, but the gods made you,

Unlike all others, chaffless. Pray, your pardon.


IMOGEN


All's well, sir: take my power i' the court

for yours.


William Shakespeare «Cymbeline» Act I, Scene VI.


СЦЕНА 6. То же самое. Ещё одна комната во дворце.


ИМОДЖЕН


Ты исправил свою вину.


ЯХИМО


Он сидит среди людей, словно бог с небес сошедший:

Он имея совокупность своего рода чести выделившей его

Больше, чем представлена у смертных. Не гневайтесь,

Могущественная принцесса, чтоб я рискнул

Попытался ваш принять приказ неверный; кой предусматривал

Соблюденье чести с подтвержденьем вашего великого решенья

В избрании сэра, столь редкого,

Которого вы знаете, не смел ошибиться: любовь, что Я вынашивал к нему

Заставила меня поэтому обхаживать вас, но боги создали вас,

В отличие от всех остальных, беззлобной. Прошу вашего прощенья.


ИМОДЖЕН


Все хорошо, сэр: моё могущество возьмите, я — суд

ваш.


Уильям Шекспир «Цимбелин» акт 1, сцена 6.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 22.06.2022).


Текст пьесы живёт и дышит яркими образами, которые определили основные приоритеты, соблюдения чести для выражения чувства глубокого почитания к суверену.


Но возвратимся к семантическому анализу сонета 46 иронический тон изложения, которого в виде судебного разбирательства между его взором и сердцем, который нельзя воспринять без улыбки.

Независимо от этого, хочу отметить, что для содержания сонета 46 хорошо подходит известная фраза Джеральда Хаммонда, которой он охарактеризовал отношение Шекспира к юноше, адресату сонета: «За тебя, как против самого себя» («For you as against yourself»).


«And by their verdict is determined

The clear eye's moiety and the dear heart's part» (46, 11-12).


«И их вердикт постановил

Половину светлого взора и дорогого сердца разделить» (46, 11-12).


Перейти на страницу:

Похожие книги

Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика