Уинстон Черчилль

Тогда же, в ноябре 1943 года, Рузвельт выдвинул перед объединенным комитетом начальников штабов идею (еще ранее, в марте этого года, высказанную Идену) создания после окончания войны буферного государства между Францией и Германией, называемого “Валлонией”, это государство должно было простираться от “Северной Франции, скажем, Кале, Лилля и Арденн по Эльзасу и Лотарингии - другими словами, от Швейцарии до морского побережья”.

* * *

Прибывшему поездом в Баку Сталину докладывали командующий военно-воздушными силами Новиков и командующей дальней бомбардировочной авиацией Голованов. К отлету готовы два самолета, за руль первого сел Голованов, за руль второго – полковник авиации. Со словами, что «генерал-полковники не часто летают» Сталин выбрал полковника Грачева, и самолет взял курс на иранскую столицу. Авиационная группа прикрытия последовала за Верховным Главнокомандующим. Египет, Кипр и Судан были отвергнуты Сталиным, он выбрал более знакомый Тегеран, «где дипломатически представлены все три страны». Собрались военачальники, под началом которых было более двадцати миллионов солдат, матросов и летчиков.

Сталин поселился в небольшом доме. Черчилль жил в английской легации по соседству. Сталин, умевший, когда он этого хотел, произвести впечатление, приложил в случае с Рузвельтом немалые усилия. Окружавшие президента вспоминают о невысоком человеке, широкие плечи которого забывали забыть о его росте. Сталин в общении с Рузвельтом был весь внимание, но его безусловный такт ничем не напоминал подобострастие Чан Кайши. Встреча Руз­вельта со Сталиным произошла довольно неожиданно для президента. Он был в спальне, когда Сталин направился к центральному зданию посольства. Пре­зидента выкатили в большую гостиную, а в двери медленно входил невысокого роста человек в наглухо застегнутом кителе. По воспоминаниям телохранителя Майкла Рейли “первая встреча с ним производила шокирующее впечатление. Хотя он был низкого роста, но производил впечатление крупного человека”. Горчичного цвета военная форма блистала благодаря только что введенным в Советской Армии погонам.

В ходе полу­торачасовой беседы Рузвельт постарался очертить контуры той политики, которая ему казалась оптимальной. Во-первых, он постарался довести до Сталина свое мнение, что европейские метрополии потеряли мандат истории на владычество над половиной мира. Он говорил конкретно о необходимости вывести Индокитай из-под француз­ского владения, осуществить в Индии реформы «сверху донизу» («нечто вроде советской системы» - на что Сталин ответил, что это означало бы революцию). Во-вторых, Рузвельт указал, что хотел бы видеть Ки­тай сильным. Эти два обстоятельства уже круто меняли предвоенный мир. Рузвельт воспринял реакцию Сталина как понимание своей линии.

Черчилль предлагал Рузвельту остановиться в британском посольстве, это предложение не было принято. Едва ли случайным обстоятельством было то, что американская делегация в Тегеране была размещена в здании на территории советского посольства. (Сталин предложил Рузвельту остановиться на территории советского посольства ради избежания опасных разъездов по ночному Тегерану).

Зал заседаний представлял собой большую комнату советского посольства, по стенам которой висели темного тона ковры. Посредине - специально сделанный круглый стол, вокруг которого стояли тяжелые кресла. Рузвельт (разумеется, по предложению Сталина) стал председательствовать, и он настоял на том, что на встрече не будет жесткой повестки дня, будет господствовать свободная дискуссия. На первой пленарной встрече Рузвельт сообщил о принятом западными союзниками в Квебеке решении помочь советскому фронту посредством высадки во Франции не позднее мая 1944 года. Обещание открыть “второй фронт” Черчилль все же считал нужным обусловить успехом операций в Италии и в Восточном Средиземноморье. Неудачи здесь могут заставить отложить операцию “Оверлорд” на срок от одного до двух месяцев.

Черчилль, самый красноречивый среди присутствующих, заметил, что за круглым столом заседания сосредоточена невиданная в мире мощь и история находится в руках присутствующих. Черчилль был прав по существу, но эта мощь уже распределялась между тремя участниками неравномерно. По мере того, как Советская Армия в жестоких боях сдвигала линию фронта на запад, Советский Союз становился одной из двух величайших мировых сил. Исторически относительное падение мощи Британии продолжалось, СССР и США выходили на позиции двух лидирующих членов мирового сообщества.