Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления

Склоки в Форин-офисе относительно размеров и устройства новых государств невозможно было пресечь на уровне министерства. Черчилль, ставший теперь министром по делам колоний, в 1921 г. собрал в Каире конференцию, на которой были приняты жесткие решения. Во главе более важного и более крупного из двух соперничавших кланов на Аравийском полуострове стоял шариф Хусейн, которого Черчилль окрестил «ООО "Хусейн и сыновья"». Это была фирма, которую Черчилль выбрал в качестве управляющей компании, действующей в интересах Британской империи. Он чувствовал, что двум сыновьям, Абдалле и Фейсалу, тоже не худо бы выделить по государству. Абдалла получил Трансиорданию, а Фейсалу подарили Ирак. В доверительной беседе Черчилль сообщил Ллойд Джорджу, что это было «лучшим и самым дешевым решением» и что «никакие интересы местных не должны стать помехой». Но все оказалось не так-то просто.

А что же станет с конкурирующей компанией Аль Сауда? Ценный агент британской разведки Г. С. Филби, от имени Великобритании долгие годы сотрудничавший с кланом ваххабитов, пообещал, что их наградой за выступление на стороне англичан и разгром османов в регионе станет весь Аравийский полуостров. Англичане годами вооружали семью Аль Сауда, и эта более старая фирма была против любой угрозы своей монополии со стороны Хашимитов.

После того как его не пригласили в Каир, Ибн Сауд[186] постепенно начал терять терпение. В 1924 г. он предпринял неспровоцированную атаку на шарифа Хуссейна и Хашимитов и разгромил их. Хуссейн был насильно изгнан из страны и умер в эмиграции семь лет спустя. Теперь Саудиты, пользуясь поддержкой англичан, стали новыми хранителями священных городов в стране, которая получит название «Саудовская Аравия». Один из многих парадоксов ислама состоит в том, что чокнутые сектанты, сторонники буквального толкования Корана, которые считали врагами всех мусульман, не согласных с их учением (в то время около 99 процентов всей исламской уммы), отныне получили контроль над священными городами – символами единства мусульман.

«Больше я никогда не стану заниматься выбором королей, нагрузочка – сил моих нет», – позднее будет похваляться Гертруда Белл. Имперское тщеславие взяло над нею верх. Решение о вручении каждому из сыновей Хуссейна по трону на самом деле было принято Черчиллем. Не было сделано ни единой попытки посоветоваться с группами или отдельными личностями, которые могли бы выступить против всего этого и при этом стояли бы ближе к местному населению. Регион, который теперь назывался «Ирак», взорвался.

Вожди курдов поначалу встречали англичан с распростертыми объятиями, но вскоре поняли, что в Уайтхолле нет ни малейшего сочувствия к идее независимого курдского государства – позднее то же самое повторится в эпоху глобального доминирования США{185}. Свое отчуждение они продемонстрировали в 1919–1920 гг., подняв восстание в Сулеймании[187], которое было подавлено с помощью наземных войск, авиации, горчичного газа и обещаний предоставить автономию, которые так никогда и не реализовались. По сути, ради повышения налогов ВВС расстреливали крестьян, включая женщин и детей, из пулеметов.

Неудивительно, что антибританские настроения распространились на другие части страны. Руководитель Гертруды Белл, сэр Перси Кокс, в 1914 г. обещал жителям Басры, что англичане пришли «как освободители, а не как захватчики». Большинство людей, независимо от своей религиозной принадлежности, считали англичан самозванцами, и после введения в стране монархии начался бурный рост численности тайных антиколониальных обществ, как суннитских, так и шиитских.

Восстание продлилось больше шести месяцев. В этот период вооруженные группы совершали нападения на тюрьмы, освобождали своих лидеров, а затем шли уничтожать мосты и железнодорожные пути, чтобы задержать прибытие британских подкреплений. Как в суннитских, так и в шиитских городах британские офицеры сдавались в плен. Британский губернатор бежал из Наджафа, что в данных обстоятельствах было мудрым поступком. Шиитские религиозные деятели призывали к священной войне против неверных оккупантов. Британская армия потеряла 2 тысячи человек. Сопротивление как минимум в четыре раза больше. Строки, написанные популярным поэтом-патриотом Мухаммадом аль-Убайди, повторялись везде, где собирались люди, – в общественных местах или у себя дома:

Разжигайте пламя, благородные иракцы,
Смоем наш позор кровью.
Мы не рабы,
Чтобы украшать свои шеи ярмом.
Мы не заключенные,
Чтобы позволить надеть на нас кандалы…
Мы не сироты, стремящиеся к мандату для Ирака.
И если мы склонимся перед угнетателями,
Мы потеряем право вкушать сладкие воды Тигра.