Уйти и не вернуться

– Эта история из прошлого… Ну, раз вы говорили об этом, я могу упомянуть кое-что, о чем я не говорил раньше. Вы знаете, что нас привели в командный штаб роты, там была пара человек, которых я узнал. Больше того, один из них был офицером. Но все они держались от нас подальше. Ни один из них не подошел заступиться за нас. Они не хотели ввязываться в то, что могло создать проблемы. Так ведут себя люди, когда все поставлено на кон. Чем опаснее ситуация, тем ниже они опускаются. И чем ниже они опускаются, тем все становится опаснее. Это взаимосвязано. Я тебе этого не говорил, Вангю, да? Но это правда. Сержант, следивший за нами с винтовкой наперевес, без сомнения, тоже знал меня. Он должен был знать. Но ситуация не позволила ему вступиться. Какая трагедия… Давайте налетайте. Здесь недостаточно еды для достойного празднования дня рождения. Извините меня. Интересно, что они там делают? Скорее несите сюда рисовое вино! – крикнул Сонгю и передвинул тарелки с дымящимися ребрышками и двумя целыми курицами в центр, чтобы каждый мог легко дотянуться.

Наконец внесли чайничек правильно нагретого рисового вина, все придвинулись ближе к столу и начали есть. Аппетит у всех был отменный, гости объедались, осушая вино бокал за бокалом. Все очень быстро напрочь забыли обо всем, кроме еды, стоявшей перед ними, – несколько плохо пахнущих жирных свиней под светом шестидесятиваттной лампочки.

– Эй, я знаю, все голодные, но не забывайте выпивать. Давайте все выпьем! Эй, Интхэ, ты же любитель выпить. Что же ты так? До дна!

Лицо Сонгю было красным – он уже достаточно выпил в соседней комнате. Он все приглашал и приглашал всех праздновать его день рождения.

(1976)

Большая гора 큰 산

Проснувшись однажды утром, мы с женой обнаружили, что выпал первый снег, обновив собой весь мир вокруг, а на бетонном заборе у ворот аккуратно лежал неизвестный нам белый мужской резиновый башмак. Выглядел он почти как новый, будто его надевали всего пару раз. При виде этого башмака нас с женой охватило довольно неприятное чувство.

– А это здесь откуда? Наверное, чья-то шутка, – с наигранным безразличием в голосе пробормотал я.

– Не думаю, чтобы это была чья-нибудь шутка, – почему-то обиженно сказала жена. В общем-то она относилась к подобным вещам довольно спокойно, и не столько потому, что была современной женщиной, сколько в силу своей натуры. Но в последнее время, как мне кажется, она стала немного походить в этом плане на меня.

По правде говоря, я весьма побаиваюсь таких ситуаций и воспринимаю происходящее довольно чувствительно, отчего до сих пор жена считала такое отношение недостойным. Вот и прошлой ночью в одном из соседних домов мы слышали громкий звон латунного гонга: видимо, кто-то из соседей проводил шаманский обряд. Несмотря на то что жили мы в современном районе, где на крыше каждого дома красовалась телевизионная антенна, а нашими соседями в основном были молодые супружеские пары, только недавно окончившие университет, звуки шаманского ритуала с использованием звенящего гонга доносились среди ночи то где-то вдалеке, то где-то неподалеку от нашего дома. Нет, раздавались они не только поздней ночью, просто в это время суток они звучали более пугающе и еще больше портили нам настроение. Тем не менее мы с женой ни разу об этом не говорили. Непонятно почему, но разговор на эту тему с самого начала казался мне непростым и пугающим.

– Вот опять кто-то совершает шаманский обряд.

Когда жена, пусть ненароком, начинала об этом судачить, я каждый раз притворялся, что не слышу ее, якобы занятый своими делами. Однако в такие моменты чувствовал, что уже начинаю этого бояться, и старался избегать всяких разговоров, будто могу столкнуться с какой-то бедой. Жена, узнав об этой моей слабости, считала, что все это глупости, но, с другой стороны, проявляла по отношению ко мне некоторую осторожность, но чем дольше она осторожничала, тем больше шум из дома соседей раздражал нас.

Я взял ботинок в руки и стал его рассматривать. Это была обычная мужская обувь стандартного размера, не больше и не меньше того, но мне показалось странным, что ботинок был безупречно белого цвета, как будто его только что помыли и высушили. Почему-то от этого мне стало еще больше не по себе.

– Как думаешь, это мог быть вор?

– Если бы это был вор, то на снегу должны были остаться следы. Вор явно спятил, оставив свою обувь в таком приличном виде.

– Кто знает? Может, он хотел потрепать нам нервы.

Вместо ответа жена лишь усмехнулась. За ее усмешкой скрывался легкий упрек в мою сторону, а во взгляде читалось: «Вечно ты нервничаешь. Вот опять. Подобной слабостью очень легко воспользоваться». Но вслух она лишь тихо сказала:

– Может, это мусорщик решил подшутить над нами? Тот, что помоложе, явно любит разыгрывать людей. Возможно, этот башмак валялся в мусорном баке другого дома где-то неподалеку.

– Ну да, ну да, – ответил я без особого энтузиазма, хотя толком ее уже и не слушал.