Уютная кондитерская в Париже

Но Себастьян был очарован, и Нина улыбалась, как гордая мать, пока он хромал между прилавков.

– Ну, и что ты скажешь? – спросила она, когда он вернулся в кресло-коляску и она повезла его дальше по улице.

– Я думаю, что моя триумфальная трилогия – просто полная фигня, – изрек Себастьян. – Это удивительно. Это наводит меня на мысль, что я теперь слишком мало времени провожу на кухне. – Он оглянулся на нее. – Я, кажется, вижу на твоем лице самодовольное выражение?

– Я бы не смогла это прокомментировать, – сказала Нина, сдерживая улыбку.

– Ты напоминаешь мне твою мать, – сказал он, по-прежнему выкручивая шею, чтобы видеть Нину.

– Нет!

– Я не говорю, что ты похожа на нее внешне, в этом плане ты ничуть на нее не похожа, – поспешил добавить Себастьян. – Я говорю об этой доброй и легкой улыбке, которая ласково говорит «видишь, я все время была права». Это намного лучше, чем выражение лица, кричащее «я же тебе говорила».

Он повернул голову вперед, поднял ногу и постучал по гипсу.

– Не могу дождаться, когда уже они снимут эту хрень. У меня вдруг разом родилась тысяча идей. Я хочу на кухню. – Он снова повернул к ней голову. – Не думаю, что ты бы захотела отдать учению еще несколько часов? Поучиться у мастера в деле.

– Ты хочешь сказать, что при этом перестанешь мне платить, – подначила она Себастьяна.

– Да, как-то так. А ведь другие мне платят. Скажем, ты не вполне удовлетворена и хочешь вернуть свои деньги. – Если и дальше так будет продолжаться, то он себе шею свернет, поворачивая голову, чтобы перекинуться с ней несколькими словами. – Я хочу провести несколько экспериментов. Эта экскурсия дала мне много пищи для размышлений.

Нина застонала, услышав, что он выделил три последних слова.

– Это ужасно.

Он шутливо ей подмигнул и повернул голову в направлении движения.

Ей не хватало этой игривой стороны в характере Себастьяна. Столько времени она видела только его сдержанную, серьезную сторону.

– А почему ты думаешь, что я бы отказалась от звонкой монеты? – в тон ему отшутилась Нина, позволяя себе смотреть на его темные глянцевые волосы и размышляя: какова была бы его реакция, если бы она подчинилась желанию поправить волосы, касающиеся его воротника. Ему давно пора постричься. Но в данный момент это не самая насущная потребность.

Он повернул голову, посмотрел на нее.

– Ты в порядке?

– Да, – поспешила сказать Нина, понимая, что он поймал ее: увидел, как она уставилась в его затылок.

Его лицо смягчилось, и он, понизив голос, сказал:

– Поможешь мне завтра, когда урок закончится и все уйдут?

Она крепче ухватила ручки кресла. Никаких причин для того, чтобы эта спокойная просьба разбудила рой бабочек у нее в животе, не было, но тем не менее они проснулись.

– Завтра? – повторила Нина, чувствуя, что не в силах оторвать от него глаз. Голос ее звучал спокойно, хотя все ее нутро кричало: «Завтра! Нет!»

Черт побери, они составили подробный план того, что нужно сделать на кухне до и после занятий, чтобы она смогла наверстать время, которое потеряет, пока Себастьян будет там находиться. Мэдди и Билл вызвались помогать с шести и до начала занятий, а Питер и Джейн предложили остаться после часа на два.

– Сегодняшняя экскурсия меня по-настоящему вдохновила. – Ей стала тепло от его слов. – Спасибо, Нина. У меня вдруг родилась масса идей. – Себастьян еще раз посмотрел на нее через плечо своим серьезным, внимательным взглядом. – Мне нужна твоя помощь. Ты блестяще подобрала комбинации пищевых добавок для этих эклеров.

– Лесть открывает все двери, – сказала она, стараясь не поддаться на его слова.

– Нет, я вполне серьезно, Нина, у тебя настоящий талант. – Не появилось ли в его глазах дополнительное тепло или это она выдает желаемое за действительное? Она уже много раз ходила по этой дорожке прежде.

– Ты даже заставила меня переосмыслить последнее занятие на следующей неделе.

Нина чуть не споткнулась от неожиданности, столько искренности было в его голосе, и еще она услышала… неужели восхищение?

– А что ты скажешь, если бы мы надумали состряпать что-нибудь этакое, из ряда вон, каждый бы внес в него свою лепту, исходя из полученных на уроках знаний, технологий, которым они научились?

Поначалу Нина думала, что этот вопрос риторический, но нет, он смотрел на нее, ждал ответа, словно тот и в самом деле имел значение. Нина не смогла сдержаться и улыбнулась ему.

– Я… я думаю, это было бы здорово.

– Крокембуш?[69]

Она ахнула.

– Это было бы удивительно. Вот только не будет ли это слишком… претенциозным?

Нина видела фотографии профитролиевых башен, выглядели они поразительно, но она не сомневалась, что строить такие чрезвычайно трудно.

– Да, но… – Улыбка Себастьяна творила какие-то странные вещи с ее пульсом. – Я хочу, чтобы это последнее занятие было знаменательным. Командные усилия, когда все работают вместе, выбирают добавки, наполнители, внешний вид. Я хочу, чтобы они закончили курсы в хорошем настроении и почувствовали, что сумели чего-то добиться.

– Замечательно. – Она улыбнулась ему, довольная его предложением. – Они такие милые люди, им понравится.