Украина и соседи: историческая политика. 1987-2018

В 2008 году состоялась очередная попытка правых сил в Польше провести через Сейм резолюцию про «геноцид» на Волыни и придать официальным памятным акциям обвинительный характер[811]; реакция польского общества была достаточно слабой, если говорить о большинстве, и достаточно неодобрительной, если говорить об активном либеральном меньшинстве. Украинско-польской дискуссии образца 2003 года фактически не получилось — коммеморация имела характер скорее внутрипольский, опять-таки с провокационными действиями со стороны правых и контрдействиями со стороны либеральной интеллигенции[812]. На Украине в это время на общенациональном уровне отмечалась 75-я годовщина голода 1932–1933 годов, так что все идеологические ресурсы были сосредоточены на этой кампании. Заметим, что к этому времени Украина уже на законодательном уровне зафиксировала термин «геноцид» относительно голода 1932–1933 годов (Голодомор).

«Волынь-43» была не единственной темой, в связи с которой обсуждалась идея «исторического примирения». В 2006 году Виктор Ющенко и его польский коллега Лех Качинский открыли мемориал в селе Павлокома (Восточная Польша), где весной 1945 года подразделением Армии Крайовой было убито более трехсот украинцев — жителей села (согласно версии историков, это был акт возмездия за убийство одиннадцати поляков). Открытие памятника сопровождалось уже ставшими общим местом призывами к примирению. При этом надпись на памятнике жертвам не упоминала об их национальности и исполнителях преступления, но недалеко от него находился памятный крест польским жертвам, где указывалось, что погибли именно поляки, и назывались виновники их гибели — украинские националисты[813]. Участники не услышали ожидаемой формулы «Прощаем и просим прощения» от Леха Качинского, который заменил ее цитатой из Pater noster[814]. Впрочем, на высшем государственном уровне было обозначено стремление к взаимопониманию и примирению. Настроение части украинского общества хорошо выразило заглавие статьи в газете «Украина молодая»: «Простить, но не забыть»[815].

В апреле 2007 года украинский и польский президенты обнародовали совместное заявление по поводу годовщины акции «Висла», также выдержанное в духе примирения. Стоит заметить, что упомянутое событие, которое энтузиасты «войн памяти» на Украине могли бы использовать как противовес таким же энтузиастам в Польше, не очень подходило для этой цели. Акцию «Висла» осуществил коммунистический режим, который осудила современная Польша, Волынская трагедия была делом рук украинских националистов со всеми вытекающими последствиями для политической инструментализации.

Предполагалось, что установка памятных знаков в Польше и на Украине, посвященных жертвам братоубийственного конфликта, будет продолжаться[816]. Официально в феврале 2009 года теми же действующими лицами был открыт памятник польским жителям села Гута Пеняцка (Львовская область), убитым украинскими националистами. Президенты обменялись стандартными фразами о пользе исторической правды и необходимости примирения. Виктор Ющенко сообщил, что украинцев и поляков на взаимные убийства провоцировали нацистский и сталинский режимы[817].

Описанные символические акты по крайней мере формально обозначали официальную линию в сфере исторической политики. Однако во внутренней политике обеими сторонами предпринимались действия, несколько усложнявшие паритетный диалог. В 2007 году Виктор Ющенко присвоил звание Героя Украины командующему УПА Роману Шухевичу, который, по общему мнению польской стороны, ответственен за действия УПА на Волыни в 1943 году. В 2009 году польский Сейм принял постановление «О трагической судьбе поляков на Восточных территориях», где речь шла об «этнической чистке с признаками геноцида». Зимой 2010 года, уже покидая пост президента, Виктор Ющенко удостоил звания Героя Украины Степана Бандеру, вождя ОУН(б). Тогда же он издал указ, чествующий участников «национально-освободительной борьбы», в списке которых значились ОУН и УПА.

По мнению Томаша Стрыека, этими действиями В. Ющенко нарушил негласное распределение ролей, где президенты выступали в роли арбитров в конфликтах национальных памятей. Более того, приняв решение о прославлении упомянутых исторических персонажей, украинский президент оттолкнул и своего самого верного союзника в деле евроинтеграции[818]. Стоит согласиться с тем, что В. Ющенко действительно серьезно пошатнул позиции адвокатов Украины внутри самой Польши, однако некоторые из этих адвокатов, например польские правые, также реализовывали свой сценарий без оглядки на то, как может отреагировать украинская сторона. Разница заключалась разве что в том, что Л. Качинский по тактическим соображениям мог сдерживать и регулировать давление радикалов, требовавших более активных заявлений действий, а В. Ющенко всячески потворствовал правым, интенсивно внедряя националистический нарратив в исторической политике.