Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1

Тем временем другая часть населения Кубани – крестьяне (иногородцы), хотя и ориентировались политически на большевиков, относительно выбора своего курса в бушующем море самоопределения оказались не оригинальными, повторяли то же, что и организованное казачество.

Второй областной съезд Советов в Екатеринодаре 30 марта 1918 г. провозгласил Кубанскую Советскую Республику, как составную часть РСФСР, избрал Центральный исполнительный комитет Кубани, который создал правительство – Совет Народных Комиссаров. Формируя органы высшей государственной власти Кубани, о национальном факторе никто даже не упоминал – региональные социально-экономические особенности, представление об их месте в общественных процессах заслонили собой все остальное.

Съезд Советов одобрил декрет о земле, согласно которому управление «всеми без исключения национализированными предприятиями и землями, лесами, водами и другими угодьями Кубанской области принадлежит краевой власти»[933]. Начавшийся раздел земель мгновенно вызвал враждебность казачества и зажиточных иногородцев к большевикам. Последние же, опираясь на поддержку крестьян, присоединили к Кубанщине Черноморскую губернию, провозгласили Северо-Кавказскую советскую республику, приобщив еще и район Терека, Ставрополье и горные районы, чем был окончательно «размыт» бывший украинский характер Кубани.

Правда, проукраински настроенные лидеры национального движения, группировавшиеся вокруг Кубанской Рады, невзирая на свое незавидное положение (находились лишь на незначительной части кубанской территории – узкая полоса на севере, прилегающая к Дону), зависящее от воли добровольцев, не теряли надежд на перемены. Тут свою роль играли и сигналы, приходившие от руководства Украинской Державы, лично от П. П. Скоропадского. По утверждениям министра зарубежных дел Украинской Державы Д. И. Дорошенко, гетманское правительство смотрело «на Кубань, как на часть украинской земли, которая раньше или позже должна присоединиться к Украине или как автономная область, или на федеративных основаниях»[934].

Определенные перспективы при этом связывались и с тем, что во главе кубанского руководства, правительства находились украинские патриоты Л. Л. Быч, Н. С. Рябовол и др.

23 мая 1918 г. в Киев прибыла Кубанская делегация: Н. С. Рябовол (глава Кубанской Законодательной Рады), его заместитель Султан Шахим-Гирей (глава комитета кавказских горцев), члены К. А. Бескровный, Г. И. Омельченко, П. Каплан, Д. Е. Скопцов[935].

Делегация была принята с большим почетом. 3 июня в гетманской резиденции был устроен торжественный завтрак. С украинской стороны были премьер-министр Ф. А. Лизогуб, министры Д. И. Дорошенко, А. Ф. Рогоза, другие высокие чиновники. Обращаясь к гостям, П. П. Скоропадский сказал: «Я очень рад, что в вашем лице, кубанские казаки, я могу приветствовать наследников славного запорожского войска, которые своей неустанной борьбой за волю Украины вынуждены были с бурного Днепра перейти к Кавказским горам, где все-таки, несмотря на разные преграды жизни, оставались верными сыновьями родной Неньки-Украины. С учетом этого я надеюсь, что славные Кубанцы пойдут вместе с молодой Украинской Державой, чтобы осуществить те горячие мечты, которые являлись руководящей звездой для наших родителей»[936].

В ответ делегаты-кубанцы на привычном для них украинском языке (говоре) заверили гетмана в том, что «Кубань будет всегда жить в полном единении со своей Ненькой-Украиной»[937]. За дружбу и союз с украинцами призывал от имени горцев и Султан-Гирей[938].

Д. И. Дорошенко заключил с кубанцами тайное (устное) соглашение – вести дело к присоединению Кубани к Украине, а для начала – об установлении сообщения с Кубанью через Ростов и Керченский пролив[939]. Однако, один из делегатов, русский по национальности, сообщил о сговоре генералу А. В. Черячукину, исполнявшему обязанности посла Всевеликого Войска Донского в Украинской Державе. Срочно проинформированное в соответствующем ключе Кубанское правительство, тоже поспешило прислать инструкцию делегации не заходить так далеко в переговорах с Украиной, ограничившись просьбой о помощи оружием. Такая помощь была оказана. Уже в конце июня в распоряжение Кубанского правительства был отправлен первый транспорт с оружием: 9700 винтовок, 5 миллионов патронов и 50 тыс. артиллерийских снарядов. В июле было поставлено дополнительно 3 батареи по 4 пушки в каждой, несколько сотен пулеметов, много другого оружия и снаряжения[940].

Мотивы поведения гетманской власти и логику дальнейших действий разъяснил позднее Д. И. Дорошенко – главная фигура во всем «кубанском деле». «Именно в то время, – замечает он, – армия добровольцев под руководством ген. Алексеева готовилась к походу на Екатеринодар. Было ясно, что кто освободит Кубань от большевиков, чинивших страшные зверства и опустошения в крае, тот завоюет себе окончательные симпатии населения и к тому прислонятся кубанские казаки.