Укромный уголок

Приземление было жестким — она тотчас сгруппировалась и покатилась по траве. Боль прошила ногу от лодыжки до бедра, но Эмили все равно вскочила и заковыляла по растрескавшейся от солнца земле. В голове вихрем кружились оголтелые мысли: «Она выстрелила в меня неужели попала я ранена истекаю кровью не могу бежать она догонит выстрелит снова я умру она меня убьет уже догоняет куда мне мать твою бежать бежать бежать бежать бежать бежать…»

Эмили ничего не слышала, кроме собственного бешеного сердцебиения и гула крови в ушах, а потом вдалеке клацнули ворота.

«Она идет!»

Девушка бросилась бежать. Позади гасли за деревьями огни «Керенсии», она петляла между кустами, выискивая в темноте ухабистую дорогу. Где-то впереди — за много миль от нее — пролегало шоссе.

Эмили в темноте спотыкалась о камни и корни деревьев, наткнулась на толстую, низкую ветку и, отпрянув, угодила в колючий куст — шипы впились в голые ноги. Она выставила руки перед собой, пытаясь защититься от других препятствий, но из мрака со всех сторон, снизу и сверху появлялись новые угрозы — ветки, крапива, кочки, полусгнившая изгородь. Слева долетел какой-то рокот, и она остановилась: «Это что, океан? Я бегу не в том направлении!» Повернула обратно и угодила в яму ногой, уже травмированной прыжком с ворот. Ступня вывернулась, и девушка вскрикнула от боли, принялась звать на помощь, хоть и знала, что никто не придет.

Она поковыляла дальше, по колено влезла в заросли папоротника. Теперь отовсюду слышались шорох и треск.

А потом вдруг что-то коснулось ее руки — что-то теплое и упругое. Человеческое тело. Эмили шарахнулась в сторону, попыталась бежать, но чьи-то пальцы сжались у нее на запястьях, и прозвучал голос:

— Стой, все в порядке, стой-стой-стой, это я, я…

Скотт. Это был Скотт. Девушка понятия не имела, откуда он тут взялся, но ее белый рыцарь, ее супергерой был рядом, снова пришел на помощь. Сознание Эмили словно разделилось пополам — она почувствовала облегчение, но вместе с тем не перестала сопротивляться, словно знала, что здесь никому нельзя доверять.

Позади шорох и треск не смолкали — наоборот, становились все громче, и наконец из зарослей выскочила Нина с пистолетом в руке. Встав как вкопанная, она прищурилась:

— Скотт? Как ты здесь…

Эмили, дернувшись, высвободилась из объятий Скотта и попятилась. Нина вскинула оружие. Девушка чувствовала, что дуло пистолета следует за каждым ее движением. Она вгляделась в темноту. Они стояли на поляне. Тонкие деревья с серебристой корой окружали их, как прутья клетки.

Эмили переводила взгляд со Скотта на Нину и обратно, стараясь разглядеть на их лицах хоть тень осмысленности, но черты обоих были искажены и блестели от пота. Втроем они образовали шаткий, неровный треугольник, все затаили дыхание и перетаптывались на месте, как спринтеры, занимающие позицию на стартовых колодках. Все чего-то ждали.

— Какого черта, Нина? — проговорил наконец Скотт.

Она посмотрела на оружие в своей руке и словно удивилась, обнаружив его там.

— Отдай мне пистолет. — Голос Скотт звучал спокойно и убедительно. — У меня все под контролем.

— Под контролем? — Нина нацелила ствол на Эмили и оскалилась в злобной усмешке. — Она хотела забрать моего ребенка!

Эмили снова покосилась на деревья. Если прямо сейчас броситься в лес, как далеко ей удастся убежать?

Нина обернулась в сторону «Керенсии» — огни особняка маячили далеко за деревьями.

— Мне надо вернуться, Аврелия там совсем одна.

— Отличная идея, Нина, — сказал Скотт. — Иди, я тут разберусь.

Но Нина свирепо качнула головой:

— Нет, я сама с этим покончу. — Ее взгляд метался между Эмили и особняком.

У девушки снова участилось дыхание. Где-то там, за воротами, Аврелия совсем одна, она напугана и сбита с толку. «Сестренка…» Она еще в саду или убежала в дом, залезла под кровать и скрючилась там на полу, накрыв голову руками? Внезапно вернулось чувство дежавю — смутное воспоминание на уровне ощущений.

Скотт сделал шажок к Нине, протянув руку:

— Отдай мне пистолет. Я все улажу.

— Нет, — процедила она сквозь зубы. — Ты необъективен. Тебе кажется, что ты знаешь ее, но это не так. Она хитрая. Я видела, как она ходила по дому.

— Она домработница. — Скотт сделал еще один шажок вперед. — Мы ей за это платим.

— Да ну? А мы ей платим за то, чтобы она ошивалась у полицейского участка? — Нина с гадкой ухмылкой уставилась на Эмили. — Да, я знаю, где ты была сегодня утром. Ив за тобой проследил.

Скотт замер и повернулся к Эмили:

— Это правда?

У нее внутри будто что-то оборвалось. Девушка поняла, что бежать бесполезно — здесь, кроме них, никого нет. Никто не услышит и не спасет.

— Мне жаль, — вырвалось у нее. — Извините. Мне жаль, что я все случайно узнала.

Налетел ветер, подбросил вверх ворох сухих листьев.

— Тебе жаль? — Нина отошла подальше от Скотта, чтобы пистолет оказался вне пределов его досягаемости. — Ты залезла в мой дом. Ты пыталась похитить мою дочь. Ты вытащила ее из кроватки посреди ночи и потащила в лес. — Она скривила рот от отвращения. — А мы тебе доверяли!