Укромный уголок

Но, так или иначе, полная потеря связи с окружающим миром поначалу ее нервировала. «Керенсия» была в буквальном смысле «зоной вне действия сети». Чтобы поймать сигнал какого-нибудь местного сотового оператора, пришлось бы минут сорок ехать от побережья в глубь континента, да и тогда на экране телефона появилась бы всего одна «палочка», ну максимум две. В первые дни Эмили рефлекторно хваталась за мобильник каждые пять минут и приходила в уныние от отсутствия сигнала. Множество раз она убегала с телефоном подальше в лес, но это не помогало. Вай-фай, однако, на участке точно был — Нина дала ей пароль, — но по каким-то причинам телефон не мог установить соединение. Нина обещала, что попросит Ива взглянуть, в чем дело, но больше об этом не заговаривала, а Эмили за всеми хлопотами и чудесными беседами во время отдыха забывала ей напомнить.

В любом случае время шло, и сотовая связь уже не казалась такой уж необходимой. Спустя несколько дней Эмили чувствовала себя другим человеком. Она стала счастливее и не такой беспокойной. Было ясно, что где-то в семейном особняке должен быть стационарный компьютер, подключенный к интернету (иначе как Нина занимается домашним обучением Аврелии?). Но линия наверняка выделенная, гостиный дом к ней не подключен (к вопросу о частной запретной зоне). И Эмили пришла к выводу, что ее это вполне устраивает — пусть нынешнее лето станет периодом цифрового детокса; так или иначе, в мире нет никого, с кем ей хотелось бы сейчас пообщаться.

— А как же твои родственники? — спросила Нина, будто прочла ее мысли. — И друзья? Ты не тоскуешь по дому?

Прижав запотевший ледяной бокал с вином к щеке, Эмили сморщила нос, и Нина рассмеялась:

— Что, все так плохо, да?

— Нет, почему? — Эмили подумала о кривых переулках Хоксли, об унылой главной улице, о залитом дождями футбольном поле. — Просто мой родной городок слишком… маленький и скучный. Обычное захолустье.

— А для меня это звучит очень привлекательно. Просто идиллия.

Эмили хмыкнула:

— Попробовала бы ты там пожить.

Сила инерции в таких городках почти непреодолима. Когда Эмили росла там, мир маячил где-то на горизонте, манящий, прекрасный и необъятный, а ее родители не хотели никуда ехать, не испытывали ни малейшего желания узнать или сделать что-то новое.

— Ну ладно, — сказала Нина, — я рада, что у тебя нет ностальгии по родине. Жизнь здесь тоже бывает ужасно скучной. — Она окинула взглядом окрестности. — Если тебе станет тоскливо, можешь мне признаться.

— О нет! — Эмили с наслаждением откинулась на подушки. — Я здесь никогда не заскучаю. Тут так красиво. К тому же каждый день есть чем заняться. — В этот момент она подумала о целой куче коробок с книгами, которую нашла в одной из комнат («Это для будущей библиотеки», — пояснила Нина), и о кинопроекторе с экраном, хранившемся в другой.

— Тут ты права, — сказала Нина. — И раз уж об этом зашла речь, завтра нам нужно заняться ванными комнатами.

Потом они, медленно покачиваясь в подвесных креслах и потягивая вино, принялись обсуждать, какие нужны кисти и краски для карнизов и оград, а когда закончили, воцарилось уютное молчание. Высоко над головой сходились пурпурные облака, неспешно стирая звезды с небосклона. Последние лучи солнца истаяли, закатное сияние померкло, слившись с землей, и между деревьями заметались летучие мыши. Вдруг на горизонте разветвилась огненным деревом ослепительная молния.

Эмили успела досчитать до четырех, когда издалека донесся раскат грома. Как подсказывало дворовое детство, это означало, что буря бушует меньше чем за милю от них. Счастливо вздохнув, девушка устремила взгляд вверх, ожидая, что сейчас засверкает все небо, и подумала: «Вот что такое райская жизнь».

И тут вдруг вечерний полумрак разорвал протяжный, душераздирающий вой, такой громкий и страшный, что Эмили оцепенела на пару секунд.

— Господи боже мой, что это было?! — выпалила она, вскинувшись в подвесном кресле.

Рядом Нина резко вскочила на ноги, пролив вино на платье.

Вой сделался еще громче — ужасающий, неровный, хриплый, исполненный боли. Вдруг он оборвался, и настала тишина, от которой у Эмили зазвенело в ушах.

— Что за…

Вой возобновился с нарастающей силой. Он несся из семейного особняка. В голове Эмили замелькало слайд-шоу с картинками, одна страшнее другой: кто-то ворвался в дом и покромсал Аврелию на куски; Аврелия упала с лестницы и сломала позвоночник; Аврелию укусила ядовитая змея.

— Черт был побрал эти штормы, — недовольно пробормотала Нина, явно не разделявшая панических настроений Эмили. Она поставила бокал на столик и быстро зашагала через патио к двери на кухню, исчезла за ней, а через пару секунд снова появилась с полотенцем, вытирая залитое вином платье.

— Все в порядке! — громко сказала Нина с порога, стараясь перекрыть вой. — Это просто очередной ночной кошмар. У Аврелии они давно.

— Ночной кошмар?..