Укромный уголок

Такого острого ощущения близости с кем-то у меня давно не было. Наверняка моя мать вот так же обнимала меня когда-то, но я этого не помню. Зато помню, как сама обнимала ее. Помню, как баюкала на сгибе локтя ее голову и гладила по волосам. Но это не считается. Это происходило в самом конце и никакой радости не приносило. Рукам было липко от крови.

Нет, такой любви я не испытывала никогда прежде. Теперь у меня есть чувство полноты и завершенности.

Глава шестнадцатая. Скотт

Человек, севший рядом со Скоттом, оказался болтуном.

В таких заведениях никогда не угадаешь, как пройдет вечерок: либо удастся примоститься в тихом уголке наедине со своими мыслями и безмятежно потягивать бурбон, либо тебе на нервы будет действовать какой-нибудь жалкий тип, которому нужна компания. В большинстве случаев такие парни довольно безобидны — им не требуется твоя реакция на их откровения, и если ты сможешь абстрагироваться настолько, чтобы эта болтовня звучала как ненавязчивый звуковой фон, тогда все счастливы. Но этому конкретному гражданину приспичило во что бы то ни стало завязать разговор.

У Скотта он вызывал легкую жалость — из обрывков женоненавистнического монолога следовало, что мужика только что бросила жена или он вроде как застал ее со своим братом. Что-то типа того. Но жалость жалостью, а мужик был взъерошен, небрит и залил в себя уже как минимум восемь порций виски — каждое из этих обстоятельств предвещало неприятности, без которых Скотт прекрасно мог обойтись, поэтому он решил говорить поменьше, пить побольше, а в нужный момент тихо свалить из бара.

Первые две из поставленных целей были благополучно достигнуты, и Скотт уже собирался перейти к третьей, как вдруг мужик ткнул пальцем в сторону телевизора над барной стойкой:

— Дерьмовая история, скажи, чувак, а? Прям хуже не бывает.

Скотт понятия не имел, о чем идет речь в передаче, но все-таки поднял голову. Показывали новости — что-то о трупе, найденном в лесу. На экране были размокший берег реки, отмеченное полицейскими лентами место преступления и белый фургон.

— Эй, бармен, сделай погромче, — потребовал мужик и наклонился к Скотту: — Поганое дело, говорю. Я прав, а?

Звук усилился, стал слышен рассказ репортера. «Трагедия… Местные жители… Труп… Зарытый… В лесу…»

— Прав, говорю, или нет? — не отставал мужик.

— Прав, — отозвался Скотт, не отрывая взгляда от телевизора. — Что там случилось?

— Какую-то туристку искали несколько недель. Вот теперь нашли.

На экране появилась фотография молодой женщины. Широкая улыбка, волосы песочного цвета, карие глаза. Она стояла на брусчатой дорожке с баскетбольным мячом в руке.

— Прикинь, каково было родственникам об этом услышать… — Мужик повесил пьяную голову и, к ужасу Скотта, разрыдался. Здоровенные плечи затряслись, в носу захлюпало.

Скотт снова повернулся к телевизору. С экрана на него все еще смотрела молодая блондинка.

— Как дальше-то жить? — сквозь слезы вопросил мужик.

Скотт покосился на него, положил на барную стойку несколько банкнот, соскользнул с высокого табурета и зашагал к выходу.

На улице он сразу достал из кармана мобильный телефон.

Нина ответила после седьмого гудка.

— Ты не вовремя, Скотт.

— Перезвонить?

В динамике слегка потрескивало, но в целом связь была хорошая — должно быть, Нина находилась где-то в доме.

— Нет, не надо, если ты на пару слов. Мы собираемся обедать.

На дальнем плане Скотту были слышны всякие кухонные звуки: плеск льющейся из крана воды, звяканье кастрюль и сковородок.

— Как там у вас дела?

— Хорошо.

Последовала долгая пауза — Нина, как всегда, была не намерена облегчать ему задачу.

— Есть проблемы?

— Нет.

Он вздохнул:

— Слушай, прости меня. Я давно вас не навещал…

— Пять недель.

Скотт знал, сколько прошло времени. Он правда собирался к ним съездить. Бронировал билеты на каждый уик-энд, но всегда отменял бронь в последнюю минуту. Звонил Нине бессчетное количество раз и понимал, что этого недостаточно.

— Слушай… — опять начал он и откашлялся. — Я просто хотел сказать… Понимаешь, я тут кое-что увидел в новостях.

Звук льющейся воды смолк. Скотт представил себе жену, стоящую у раковины. У нее с пальцев, наверное, капает мыльная пена; светлая прядь волос упала на лоб, как обычно. Будь он сейчас рядом, отвел бы эту прядь с лица и заправил ей за ухо.

— Что ты увидел?

«Труп. Зарытый. В лесу».

— Неважно. Просто это навело меня на некоторые мысли. Я мог бы внести изменения в свой рабочий график, чтобы проводить с вами больше времени. Может, приезжать во Францию каждый месяц на целую неделю?

Нина тяжело вздохнула:

— Конечно. Здорово.