Укромный уголок

— Ты ей нравишься, разумеется. — Нина нахмурилась, видя, что дочь не разжимает хватку. — Милая, не забывай, нельзя давить слишком сильно.

— Да все хорошо! — заверила девушка, но Нина уже спешила к ним.

— Ну все, детка, хватит, отпусти Эмили. Ей надо работать.

В голосе Нины скрежетала сталь, и Эмили понимала, что смех делу не поможет, однако не могла с собой совладать и радостно хихикала, ведь Аврелия, несколько недель шарахавшаяся от нее и не терпевшая, как говорила ее мать, прикосновений, теперь ластилась к ней и всячески выражала симпатию.

Нина встала за спиной девочки.

— Аврелия, я не хочу повторять. Живо отойди от нее. — Она говорила отрывисто и твердо, как будто у ее дочери в руках было заряженное оружие. Так мог бы пролаять полицейский: «Вы окружены! Отойдите! От! Прислуги!»

Но Аврелия продолжала хвататься за Эмили, и тонкие хрупкие ручки сжимались у нее на талии все сильнее, как тиски. Эмили вздрогнула, когда Нина попыталась отцепить от ее одежды дочкины пальцы.

— Я сказала — хватит! — рявкнула Нина и дернула сильнее.

Вдруг Эмили стало уже не смешно. Нина была в бешенстве, началась нешуточная борьба, и ее попытки отцепить Аврелию привели к тому, что они все неуклюже закружились, пошатываясь, на месте, как трехголовый слон, решивший потанцевать.

Хватка Аврелии сделалась неприятной, сдавливала талию так, что стало трудно дышать.

— Уф, — сказала Эмили, чувствуя, как из легких выходит последняя порция воздуха. У нее уже начинала кружиться голова. Они снова пошатнулись все втроем и налетели на стол.

— Аврелия! Отпусти ее! — Нина дернула изо всех сил, и они вдруг расцепились так резко, что девочка отлетела и шлепнулась на землю.

— Ну… — прохрипела Эмили, задыхаясь. — Это было здо…

Она не успела договорить, потому что в этот момент Аврелия прижала кулачки к вискам и завизжала так оглушительно, что ей показалось, будто вокруг завибрировал воздух. У девочки побагровело лицо, а костяшки пальцев побелели. Затем она вскочила и умчалась прочь.

Нина бросилась за ней.

А Эмили осталась возле стола и несъеденного ланча, не зная, что делать.

Неизвестно было, вернутся ли мать и дочь, но не пропадать же почти готовой еде… Подумав так, Эмили осторожно подцепила вилкой рыбину с гриля, успешно переложила ее на блюдо и накрыла колпаком, чтобы не остыла. После этого она выложила на другое блюдо рис, приправив его соусом сальса из манго, и тоже накрыла. Протерла стол, собрала весь ассортимент из магазина Аврелии, сложила одежду и рукописные ценники в аккуратные стопочки. Чувствуя себя ужасно от того, что стала причиной очередной истерики, она мыла, чистила, драила кухню, пока не привела все в идеальный порядок. Эмили казалось, что она не только не облегчает Нине жизнь в том, что касается присмотра за дочерью, а, наоборот, все портит, хотя сама Нина убеждала ее не принимать на свой счет то, что происходит с Аврелией. Визжала девочка душераздирающе — как будто ногтем скребли по стеклу, — но все-таки утешительно было знать, что она не немая. Причина, по которой она не произносила ни слова, оставалась загадкой, однако дело было явно не в голосовых связках.

Через полчаса раскрасневшаяся Нина вернулась — чуть ли не вприпрыжку сбежала по каменным ступенькам к бассейну.

— Боже, мне так жаль, — проговорила она, прижав руку ко лбу. — Не знаю, что на нее нашло. Таблетки должны были ее успокоить, а не взбудоражить.

— Нет, все нормально, — снова заверила Эмили, машинально дотронувшись до своей помятой талии. — Кто же не любит обниматься?

Нина нахмурилась, уперев руки в бока. Затем тряхнула головой:

— Наверное, со стороны моя реакция выглядела чрезмерно бурной, но Аврелия не контролирует собственную силу. И меня это очень тревожит. Раньше она ничего подобного не делала. Никого не обнимала, кроме членов семьи.

— О, да ничего страшного. В детстве я и не такое вытворяла, — сказала Эмили. — Например, любила подходить к незнакомым людям и спрашивать, можно ли мне пожить у них. Джулиет дико обижалась.

Нина рассмеялась, ее напряженное лицо расслабилось.

— Еще бы! Наверное, твои родители думают, что ты попала к нам сюда именно так — подошла однажды к своему боссу и спросила, можно ли тебе пожить у него.

— Ага! Наверное.

Нина собиралась сказать что-то еще, но в этот момент заметила, как чисто на кухне, и одобрительно вскинула брови, глядя на сияющую чистотой раковину, на стойку с кухонными приспособлениями и идеально накрытый стол.

— О да, — скромно заулыбалась Эмили. — Ланч подан.

Было непривычно и приятно обнаружить, что кто-то восхищается тем, что она сделала — пусть даже всего лишь накрыла на стол.