Укромный уголок

Француз вздрогнул всем телом, округлив глаза. Вид у него был перепуганный и одновременно виноватый — словно какие-то правила запрещали ему вступать в общение вне работы. Эмили помахала еще раз, твердо вознамерившись добиться хоть какого-то отклика — в конце концов они были коллегами, — но Ив с каменным лицом развернулся и стремительно исчез в толпе.

Эмили, пожав плечами, положила масло в корзинку. «Чудак он все-таки», — подумала она и, решив, что этому злыдню не удастся испортить ей настроение, счастливо вздохнула. Ну кто бы ей раньше сказал, что когда-нибудь она будет чувствовать себя во Франции как дома — ни за что бы не поверила! И вот сейчас она здесь, разгуливает по рынку, болтает с местными жителями и ощущает себя одной из них.

Эмили забралась обратно в свой le char[32] — легкая, как облачко, слегка разморенная жарой и без малейших сожалений о том, что всей этой восхитительной еды, которую она накупила, слишком много для двух женщин и одного ребенка и что большая часть продуктов в конце концов окажется в мусорной корзине.

* * *

На обратном пути в «Керенсию», как раз перед поворотом, за которым должна была пропасть сотовая связь, Эмили полезла в сумочку за телефоном. Рыночная суета слегка развеяла ее тоску по дому, но мысли о родителях все же остались — как отпечаток пальца на запотевшем стекле.

Когда Джулиет ответила на звонок, Эмили, услышав знакомый голос, чуть не прослезилась.

— Эмили? Это ты?

— Да, я. Привет.

— О господи боже мой! Где ты? — Теперь голос приемной матери звучал нервно и резко.

— Во Франции. У меня же новая работа, помнишь?

— Какая новая работа? И постой-ка, ты сказала — во Франции?!

Эмили закатила глаза. Типичная история — они никогда не слушают.

— Я тебе обзвонилась, — продолжала тараторить Джулиет, — но твой телефон всегда выключен. Мы с отцом тут умирали от беспокойства — думали, с тобой случилось что-то ужасное.

— О чем ты говоришь? — Ухмылка на лице Эмили вдруг исчезла. — Я… я же сказала, что со мной какое-то время будет трудно связаться.

— Неужели? Я что-то не припомню. Когда ты звонила? Ты разговаривала с Питером? Это точно была не я, потому что не забыла бы о твоем намерении переехать во Францию!

— Я не переехала, то есть не совсем. Я просто получила здесь…

— Эмили, ты в последний раз давала о себе знать шесть недель назад. И все это время мы понятия не имели, где ты. С тобой могло произойти что угодно! Мы уже готовы были писать заявление в полицию. Ты вообще проверяешь свою почту?

— Нет, я… Послушай, не о чем беспокоиться, со мной все в порядке. Здесь так чудесно и…

— Не о чем беспокоиться?! Дорогая, да мы с ума сходим! И где это — «здесь»?

— Я же давно сказала, блин, что еду во Францию!

— Ты этого не говорила.

— Говорила! Я работаю на одну семью. Живу в их доме. Я же все это тебе рассказывала!

— Нет, не рассказывала.

Эмили одолели сомнения. Она поставила родителей в известность, точно. Позвонила Джулиет сразу после первого разговора со Скоттом.

«О нет, стоп…» Она позвонила, но включилась голосовая почта. Эмили решила, что не будет надиктовывать сообщение, а просто перезвонит позже. И конечно же, не перезвонила… Так ведь? «Вот дерьмо…» Неужели она улетела во Францию, не предупредив родителей?

— Ладно, тогда сейчас расскажи хотя бы, что это за семья, — потребовала Джулиет.

Эмили твердо решила стоять на своем: она заранее сказала родителям, куда собирается ехать и чем там будет заниматься, просто они, как обычно, все ее слова пропустили мимо ушей. Поэтому она заговорила наигранно терпеливым тоном, каким объясняют элементарные вещи малым детям:

— Это респектабельная британская семья, владеющая участком земли во Франции. На главу семьи я работала в Лондоне. Он крутой.

— «Крутой»?! Эмили, что это за человек? Мне категорически не нравятся твои новости!

— Да господи, говорю же: у меня все хорошо. Просто отлично! Расслабься.

— О, ты предлагаешь мне расслабиться?! Моя дочь исчезает без следа, после того как позвонила и сказала, что попала в беду, и я должна расслабиться?

На дальнем плане Эмили слышала голос Питера — он топтался рядом с женой, пытаясь вклиниться в разговор, и задавал вопросы.

— Да-да, это Эмили, — сказала Джулиет мимо трубки. — Тише, Питер, ради бога, я ее не слышу. Эмили, твой отец хочет знать, чем именно ты занимаешься в этом французском доме. В чем состоит твоя работа?

Эмили сделала глубокий вдох.

— Ну, у меня тут полно обязанностей, — сказала она ровным голосом. — Скотт, мой босс из Лондона, нанял меня помогать своей жене — содержать в порядке участок и…

— Ты что, уборщица? Питер, она уборщица!

— Я не уборщица.

— Тогда кто ты?

— Ну, кто-то вроде… — Эмили замолчала, подбирая слова, чтобы обозначить свою должность при семействе Денни: персональный покупатель, маляр-декоратор, компаньонка? — Скажем, я личная помощница на полном довольствии.