Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени

В общественный конфликт, который в итоге растянулся на год и продолжался с осени 2016‐го до осени 2017 года, оказались втянуты самые разные общественные силы и государственные институты: о «Матильде» были вынуждены высказаться представители Православной церкви и общественных организаций, главы муниципальных и федеральных образований, депутаты Государственной думы и министры и в конечном итоге пресс-секретарь президента и сам президент России. Конфликт развивался онлайн и офлайн, в общественных пространствах и судах, и не все акции были мирными: после официальной премьеры фильма, получившего в конце концов прокатное удостоверение, в адрес различных компаний и организаций поступили многочисленные угрозы поджогов и минирования, и, к сожалению, несколько поджогов было совершено.

Такая общественная реакция на историческую костюмную мелодраму представляется намного превышающей масштабы культурного события. Конечно, конфликт вокруг «Матильды» прежде всего обнажает внутренние проблемы общества, части которого нужен лишь повод, чтобы перейти к открытой агрессии. Но почему фильм А. Учителя стал таким поводом? Основными обвинениями в адрес «Матильды» были упреки в исторической недостоверности и в оскорблении чувств верующих. Поскольку первое обвинение, как мы показали выше, рутинно адресуется практически любому историческому фильму, истоки конфликта вокруг «Матильды» нужно искать в том, как различные силы в России используют религиозные символы. Так, образ Николая II, созданный в фильме Г. Панфилова «Романовы. Венценосная семья», где царь представал умеренным, сконцентрированным на семейной жизни, религиозным и моральным человеком, стойко претерпевавшим страдания во имя своей страны, но при этом не очень сведущим в политике, позволял примирить разные версии истории, возникшие после Октябрьской революции. Этот образ последнего императора подходил для формирования патриотической национальной идеи, построенной на ней актуальной исторической политики и, следовательно, для современной российской власти, легитимирующей свою несменяемость опорой на широко распространенную в российском обществе ностальгию по идеальной империи. С другой стороны, такой образ последнего российского императора соотносится с образами конституционной монархии, которая так и не состоялась в России, но представлена российским гражданам в качестве широко распространенных медийных образов британской конституционной монархии, построенных на моральных идеалах и семейных ценностях, то есть может быть привлекателен для широкой публики, часть которой критично настроена по отношению к современной российской власти. Поэтому попытки трансгрессии образа Николая II, канонизированного Русской православной церковью, «царя-страстотерпца», в том числе и за счет повышения чувственной составляющей этого образа, были восприняты как кощунство самыми разными общественными силами.

Жаль, что из‐за скандала практически незамеченной осталась попытка А. Учителя предложить российским зрителям более свободные, «интимные» и отчасти «игровые» отношения с собственной историей, выйти за пределы имперских стереотипов. Фильм «Матильда» и особенно вышедший в 2019 году мини-сериал «Коронация» показывают, что расширение чувственной составляющей образа Николая, а также рассказ о частной жизни будущего императора должны были показать возможности альтернативного развития истории. По сюжету сериала Николай, почти отказавшийся во имя любви от коронации, мог бы спасти себя и страну от грядущего хаоса, но случай разводит влюбленных, и первым знаком герою о его роковом решении принять корону становится трагедия на Ходынке. Таким образом, отказ от престола – то, что в сериале «Романовы» 2013 года представлено как единственный недопустимый проступок царя, в проекте А. Учителя, состоящем из полнометражного фильма и сериала, интерпретируется как упущенная возможность – и для монарха, и для страны. Общественный конфликт, разгоревшийся еще до премьеры фильма, отвлек внимание публики от замысла А. Учителя, предложив готовые, основанные на слухах интерпретации сюжета, а неудачно смонтированная прокатная версия фильма и плохая реклама сильно уменьшили интерес к проекту режиссера, практически сошедший на нет к моменту выхода сериала.