Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Заметив его нетерпение, блонди обменялись ироничными взглядами и принялись раздеваться. Рики украдкой скосил глаза на обнаженное тело Рауля и застыл под впечатлением от его великолепной физической формы. Вот это мускулы — неудивительно, что рука у него такая тяжелая! Член монгрела болезненно запульсировал, и пет быстро отвел взгляд, стыдясь того, что Рауль заметил его реакцию.

Блонди схватил его и швырнул на постель. Цепи отчаянно зазвенели. Подтянув Рики на край кровати, Рауль приподнял его бедра и скомандовал:

— На колени!

Собственным коленом он развел ноги монгрела в стороны, устроился поудобнее и резко раздвинул ягодицы пета, измазав руки в его крови. Рауль взглянул на Ясона, дождался ответного кивка и, сжав зубы, с грудным стоном вошел в Рики сразу и до конца. К его удивлению, вход пета оказался тщательно смазан, и мощная булава блонди проскользнула в тесный туннель без особого труда.

— Ох-х-х-х, — выдохнул блонди, выскальзывая наружу и снова врываясь внутрь.

Рики вскрикнул, но явно не от боли. Рауль был слегка разочарован — и в то же время удивлен: то ли ему померещилось, то ли монгрел сам с готовностью подавался ему навстречу.

Ясон устроился на кровати так, что отлично видел лицо Рики, и у него не осталось сомнений, что разгоряченный пет с энтузиазмом участвует в процессе. Глаза монгрела затуманила похоть, рот приоткрылся, он являл собой воплощенный соблазн. Содрогаясь от вожделения, блонди придвинулся поближе.

— Похоже, у нас проблема, Рауль, — негромко сообщил он. — Рики на верху блаженства — и где же тут наказание?

Он прижал к губам пета свой напряженный член и судорожно охнул, когда монгрел принялся усердно его вылизывать, искренне стараясь доставить хозяину удовольствие.

Рауль прикрыл глаза, полностью захваченный этой несказанно эротичной сценой — они, все трое, обнаженные, в постели; он сам трахает Рики, а тот, как бы дико это ни звучало, млеет от восторга. А ведь еще совсем недавно пет рыдал взахлеб, когда блонди взял его в первый раз! Еще крепче ухватив бедра монгрела, Рауль входил в него всё резче и глубже, словно никак не мог им насытиться. Ясон же, встав перед петом на колени, толкался в его глотку со стонами, от которых по телу Рауля пробегали сладкие судороги. Теперь монгрела брали одновременно и спереди, и сзади. Рики уже почти не сознавал, где он и что с ним, и готов был кончить и умереть. Он крутил задом, сам насаживался на член Рауля, лез из кожи вон, чтобы услужить хозяину ртом — сосал, лизал, выписывал фигуры языком, втягивал щеки, издавал страстные звуки — и Ясон в награду за его усилия с тихими стонами гладил его по волосам.

— Хороший пет, — срывающимся голосом шептал он.

Казалось, блонди совершенно позабыли про наказание — Рики так пылко отзывался на ласки и доставлял обоим наслаждение, превосходившее их самые радужные мечты.

Ясон отклонился назад, подставляя пету самые интимные части своего тела. Он обхватил руками собственные лодыжки и откинул голову — немногие люди продержались бы долго в подобной позе. Все мышцы его напряглись, подстегивая оргазм, который, он чувствовал, уже на подходе.

Увидев, как на шее Ясона открылись соблазнительные ямочки, спина выгнулась, а волосы рассыпались по постели, Рауль понял, что вот-вот утратит над собой контроль. И тут Ясон начал издавать свой фирменный сексуальный вопль — он рождался из низкого горлового стона и постепенно поднимался к вершинам, заполняя собой комнату. Ничего более эротичного Рауль в своей жизни еще не слышал. Он принялся вколачиваться в туннель Рики со всей своей мощью, и, глядя на избитые ягодицы пета, слился с Ясоном в едином порыве экстаза. С последними яростными толчками блонди громко зарычал и затем застонал сквозь стиснутые зубы, когда узкий проход пета принял в себя его семя.

Кончив, Ясон не сводил внимательных глаз с лица Рауля. Руки его бывшего любовника мелко дрожали, он ослабил хватку на бедрах пета и тихонько погладил его. Ясон задался вопросом, не слишком ли тот увлекся, и решил, что с подобными «наказаниями» пора завязывать. Да и Рики явно вошел во вкус — по сути, единственным наказанием для него стал запрет на оргазм.

Нерастраченная похоть превратилась для монгрела в настоящую пытку. Он с жадностью упивался сексом с двумя блонди лишь потому, что еще никогда в своей жизни не был настолько возбужден. Рики не смутило даже то, что сзади его брал ненавистный Рауль. Черт, да он просто мечтал, чтобы Рауль его трахнул… он бы с радостью подставил зад кому угодно, лишь бы получить разрядку! И ему страсть как понравилось ублажать хозяина — тот чуть не свел пета с ума соблазнительными позами и жаркими стонами. Чего стоил один этот вопль, когда Ясон кончил…

Позабыв обо всем на свете, Рики открыто ласкал себя, издавая жалобные звуки. Ему так хотелось умолять хозяина о разрядке, но он опасался вызвать его гнев и упустить свой и без того призрачный шанс.

— Ну, что скажешь, Рауль? — негромко поинтересовался Ясон. — Стоит вознаградить его за труды и позволить ему кончить?

Рауль неожиданно улыбнулся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее