Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

— Хочу, чтобы ты хорошенько на нее нагляделся. Потому что… слушай меня как следует! — Ясон схватил Рики за подбородок, чтобы полностью завладеть его вниманием. — Потому что, если ты еще когда-нибудь позволишь себе то, что учинил сегодня, я буду лупить тебя ею до тех пор, пока ты не потеряешь сознание — в точности, как тот пет на публичной порке!

— Нет, ты этого не сделаешь! — внаглую заявил монгрел.

Ясон удивленно поднял бровь

— Ах, вот как? И с чего ты взял, что я этого не сделаю?

— Потому что ты опять позовешь Рауля.

В первый момент Ясон оторопел, растерянно глядя на пета, затем разразился громким хохотом, тиская Рики в объятиях. Внезапно его охватили нежные чувства к непослушному монгрелу, и он потерся щекой о его щеку, прикрыв глаза.

— В спальне ты был неподражаем, — прошептал он. — Я так тобой горжусь!

— Я просто охренеть как завелся, — нимало не смущаясь, выдал пет.

— Кажется, Рауля ты сильно удивил.

— Было дело, — согласился Рики. — Да и он отжарил меня так, что мама не горюй!

— И тебе понравилось, да?

Рики сомневался, как следует ответить на этот скользкий вопрос. Не взбесится ли хозяин, если признать, что словил кайф?

— Отвечай, пет!

— Ну, есть немного, — повесив голову, сознался он.

Ясон почувствовал, как в душе зашевелилась глухая ревность, и снова поклялся себе, что никогда больше не допустит Рауля к телу своего монгрела.

— Что, ты еще и злишься на меня? — Глаза Рики яростно сверкнули. — Ты просто больной на всю голову извращенец, Ясон! Умеешь же ты выносить людям мозг! Вот что ты сейчас хотел услышать? Нет, мне не понравилось трахаться и сосаться — и это после пяти часов железобетонного стояка! Когда я уже думал, вот-вот взорвусь на хрен! Да пошел ты! К тому же идея была не моя. Сам же меня и заставил!

В ответ Ясон залепил ему пощечину.

— Не смей так со мной разговаривать!

Схватившись за щеку, Рики набычился и замолчал.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил он наконец.

Ясон не отвечал, у него язык не поворачивался признаться, что он хочет невозможного — любви своего пета. Внезапно его охватила щемящая тоска. Отбросив лопатку, блонди прижал монгрела к груди и принялся гладить его волосы. Знакомые нежные прикосновения успокоили Рики, и он со вздохом зарылся лицом в мягкие локоны хозяина. И так они сидели еще долго, отчаянно цепляясь друг за друга, и каждый из них пытался найти хоть какое-то объяснение загадочному поведению другого.

====== Глава 30 Страдания Ясона ======

Ясон продолжал молча гладить пета по волосам.

— Ну а теперь, — наконец произнес он, — пора привести тебя в порядок.

— Не-е-е-ет, — заныл Рики, пряча лицо на груди хозяина.

— Тс-с-с! — прошептал блонди. — Ты же не собираешься снова бунтовать?

Монгрел фыркнул и скуксился. Усмехнувшись, Ясон позвал Дэрила; тот явился без промедления, предусмотрительно захватив аптечку.

— Отведи Рики в его комнату и позаботься обо всех открытых ранах. И не забудь использовать антисептик.

Монгрел застонал.

— Ну всё, всё! Вставай! — велел Ясон и похлопал пета по бедру.

Тот подчинился с явной неохотой. Сморщившись от боли, он соскользнул с хозяйских коленей и, волоча цепи по полу, потащился вслед за фурнитуром. Ясон с беспокойством оглядел его избитый зад — Рауль постарался от души, и кожа пета лопнула в нескольких местах. Придется отнестись к лечению со всей серьезностью.

Припомнив художества своего пета, блонди укоризненно покачал головой, затем взял книгу и водрузил на нос только что изготовленные на заказ очки — маленькие, в тонкой металлической оправе. В последнее время буквы стали расплываться у него перед глазами. Поначалу он пытался не обращать на это внимания, ведь у блонди крайне редко возникают проблемы со зрением. Хотя — приходилось признать — он всегда был отклонением от нормы. Ясон с удобством расположился в своем кресле и улыбнулся, слушая доносящиеся из комнаты Рики вопли протеста.

Внезапно обнаженный монгрел ворвался в зал и заметался, пытаясь увернуться от Дэрила, гнавшегося за ним с полотенцем и бутылкой антисептика в руках. Путаясь в цепях, он кое-как обежал вокруг хозяйского кресла.

Стараясь сдержать смех при виде жалких попыток Рики ускользнуть из заботливых рук фурнитура, Ясон с шумом захлопнул книгу.

— Пет! — строго сказал он. — Поди сюда!

Рики врос в пол и удивленно воззрился на хозяина — похоже, до сих пор он его не замечал. Увидев Ясона в очках, пет вытаращил глаза и разинул рот: прежде блонди никогда их при нем не надевал. Лицо монгрела расплылось в улыбочке, и он прошептал:

— Ты в них такой… симпатичный!

Комплимент польстил Ясону. И все же блонди оставил его без внимания и, не выходя из роли сурового хозяина, набросился на монгрела с упреками.

— Что я тебе велел, а? Дэрил должен сделать всё необходимое, чтобы привести тебя в приличный вид!

— Но он всё время пытается намазать меня какой-то жгучей дрянью! — пожаловался Рики.

— И правильно делает, — ответил Ясон. — Иначе инфекции не избежать.

— Но… мне же больно! — Монгрел глядел на хозяина глазами побитого щенка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее