Укрощение Рики (ЛП)

— Пет! — гаркнул возмущенный Ксантус. — Немедленно убирайся с помоста!

— Я приму наказание вместо него! — заявил Рики, сбрасывая куртку и срывая с себя майку. — Я буду его… аналогом.

Ксантус замер в восхищении перед столь храбрым и преданным петом.

— Но ты не можешь занять его место, пет, — сказал он. — Подобного прецедента Амои еще не знала.

— Вообще-то, прецедент существует. — Директор Конами, с горьким разочарованием взиравший на позор, до которого докатились его бывшие ученики, вышел вперед и встал перед толпой, скрестив руки на груди. — После битвы при Армане Эрфанес заменил своего брата Иоса и принял за него двадцать ударов кнута.

— Это всего лишь легенда, — возразил Ксантус.

— Нет, это исторический факт, — не сдавался Конами, — зафиксированный в «Пустынных Хрониках». Таким образом, прецедент имеется, и если пет желает добровольно принять наказание вместо своего хозяина, его просьбу надлежит удовлетворить.

Ксантус подошел к краю помоста и присел на корточки, чтобы посовещаться с директором. Через несколько минут он выпрямился и сказал:

— Хорошо, пет. Ты можешь заменить своего хозяина.

Ясона в полубессознательном состоянии сняли со столба. Для Рики, чей рост был намного ниже, крепления пришлось опустить. Ксантус, остановившийся на цифре «двадцать семь», продолжил наносить удары.

Щелк!

— Двадцать восемь!

Щелк!

— Двадцать девять!

Щелк!

— Тридцать!

Потрясенный Рауль наблюдал из шатра, как монгрел, которого он глубоко презирал и никогда не упускал возможности пнуть и унизить, делал то, что сам блонди был сделать не в состоянии — спасал Ясону жизнь. А ведь Рики, в отличие от всей компании блонди, не принимал опиаты, чтобы хоть немного смягчить боль, к тому же Ксантус, сбитый с толку неожиданной просьбой пета, забыл отключить акселератор. Надрывные крики терзали сердце Рауля, и он понимал, что его отношение к Ясонову пету уже никогда не будет прежним.

Сейчас он впервые видел перед собой не ничтожного монгрела, а человека — сильного, отважного мужчину, — который жертвовал собой ради любимого. И этим Рики заслужил искреннее уважение Рауля, а раз добившись уважения гордого блонди, утратить его было невозможно.

Ясон шевельнулся и приоткрыл глаза — его слуха достигли пронзительные вопли.

— Рики? — прошептал он.

— Это просто сон, — как мог успокоил его Рауль. — Рики в порядке.

Но монгрел был далеко не в порядке. Отсчет для него начался с двадцати восьми, так что ему причиталось тридцать два жестоких удара — и никаких обезболивающих, и никого, кто бы вызвался его заменить. Зрители зачарованно взирали на пета, все как один восхищаясь его преданностью и решимостью — Рики ни разу не попросил пощады, хотя от его мучительных, надсадных криков мороз по коже подирал.

— Тридцать шесть!

Щелк!

— Тридцать семь!

Щелк!

— Тридцать восемь!

Щелк!

— Тридцать девять!

Щелк!

— Сорок!

И тут мир взорвался ослепительной вспышкой белого света, послышался раскатистый гул, и всем присутствующим было явлено доселе невиданное.

Юпитер.

Впервые покинув свою святая святых, она соткалась из воздуха прямо на помосте и простерла руку, чтобы остановить Ксантуса. Увидев перед собой Юпитер, блонди утратил дар речи. Опустившись на одно колено, он преклонил голову и выронил кнут.

— Довольно с этого пета страданий! — изрекла Юпитер. — За мужество и верность ему даруется полноправное гражданство. Теперь он А сто семь Эм, пет высочайшего ранга, наделенный всеми правами гражданина Танагуры.

С этими словами она снова растворилась в воздухе, а по толпе волной прокатился благоговейный шепот. Монгрела, который лишь смутно осознавал происходящее, сняли со столба под приветственные крики и бурные овации. Громоподобный удар возвестил начало очередного фейерверка — вся элита бросилась праздновать явление Юпитер народу. Впервые со времен революции полукровке были пожалованы гражданские права, и невероятная новость всколыхнула всю Амои.

====== Глава 63 (часть 1) День монгрела ======

События дня вылились в празднование, равного которому не было за всю историю Амои. Еще никогда столько народа — граждан и неграждан — не стекалось в Эос, чтобы стать свидетелями невиданного прежде наказания блонди. Еще никогда перед толпой собственной персоной не являлась Юпитер. Всё это породило беспрецедентный ажиотаж и положило начало массовым гуляньям, не знавшим ни границ, ни берегов. Казалось, весь город до последнего жителя торжествует в едином порыве: люди поздравляли друг друга, возносили хвалу Юпитер, и, по мере того, как солнце поднималось всё выше и веселье продолжалось, толпы становились всё более шумными и возбужденными.