Улей

Хизер, проучившись на подготовительных медицинских курсах, своей специальностью выбрала сестринское дело. Сочла, что ей будет проще помогать при родах, нежели руководить этим процессом. Приняв такое решение, она пошла против собственной природы, нарушила установления семьи. Её родители были властные люди, привыкли действовать решительно, не считаясь с другими. Они разводили крупный рогатый скот, все делая для того, чтобы их коровы слыли лучшими на рынке.

— Я с первого дня жила, как под микроскопом, — однажды призналась она Триш. — Родители наблюдали за мной, как за подопытным кроликом, отслеживали каждый шаг, требовали объяснения каждого поступка. В результате никаких собственных устремлений у меня не было. Я делала только то, что, как мне казалось, от меня ожидали.

Глава 54

23 августа 2019 г., пятница

Сиэтл, штат Вашингтон

В бар отеля «Времена года» Марни Спеллман явилась за пятнадцать минут до прихода Хизер. Она сидела за столиком, время от времени потягивая из бокала с «совиньоном». Вообще-то, она предпочитала красные вина, но заказала белое, решив, что сегодня незачем сверкать красными зубами.

Надо же, как всё изменилось!

Покинув «Улей», Хизер уехала в Сиэтл, работала в Ассоциации родителей и учителей, затем занялась политикой — сначала на уровне штата, потом — в качестве депутата Палаты представителей. Теперь она баллотировалась в Сенат и имела все шансы туда попасть. И впрямь для них обеих обстоятельства кардинально изменились. Ровно в десять Марни заметила Хизер в дверях бара и взмахом руки поманила её к себе. Хизер огляделась, проверяя, не наблюдает ли кто за ней, затем быстро подошла к Марни и нырнула в самую глубь обтянутой кожей кабинки.

— Хизер, я видела, как ты повела себя там.

Хизер на мгновение опустила глаза и затем посмотрела Марни в лицо.

— Не понимаю, о чем ты. Где?

— Утром. В вестибюле, когда мы случайно столкнулись.

Хизер взяла бокал вина, что Марни заказала для неё, и покрутила его в сиянии свечи, взбалтывая красную жидкость.

Гранаты и рубины, подумала Марни. Восхитительно.

— Марни, я не хочу иметь с тобой дел.

— Ты плохо со мной обошлась. Сама это знаешь. И я знаю. И Она тоже.

— Она? — переспросила Хизер и тут же осеклась. — О! Да.

Марни, конечно, имела в виду Бога. Вот уже много лет Хизер вспоминала о Ней не чаще, чем о Марни.

— Прости за инцидент в вестибюле, — извинилась Хизер. — Я растерялась.

Марни старалась смутить её пристальным взглядом.

— Тебе было стыдно.

— Нет, Марни, стыдно мне не было.

— Ты и теперь стыдишься меня. Стыд ведь как кожа, что сбрасывает змея, клочьями висит на тебе, никак до конца не слезет. Стыд — обратная сторона любви.

— Марни, я пришла сюда не для того, чтобы ты давала мне оценку. Честно говоря, сама не знаю, зачем я пришла.

Давала оценку. Она по-прежнему пользовалась терминологией Марни. Исповедовала её философию, только в более обтекаемом варианте.

— Может для того, чтобы поужинать. — Марни пододвинула меню к своей протеже. — Просто захотела поесть.

— Марни, я пришла, потому что нас связывает прошлое. Прошлое, которое, если честно, лишь помешает мне делать то, что я должна ещё сделать в этой жизни.

К ним подошел официант, и они обе заказали салат из шпината с соусом. Без сухариков.

— Видишь? — не преминула отметить Марни, когда официант удалился. — Мы с тобой до сих пор похожи.

Хизер сердито посмотрела на неё.

— Это не так.

Марни повела глазами.

— Шуток, что ли, не понимаешь, дорогая? Впрочем, ты всегда была слишком серьёзной. — Она взболтнула вино в бокале и кивнула на бокал Хизер.

— Попробуй. Вино отменное. Ты ведь всегда любила что подешевле.

Хизер резко встала в знак протеста, но Марни лишь рассмеялась и коснулась её руки.

— Выпей, пожалуйста. Иначе точно взорвешься. — Она приподняла свой бокал. — Залей огонь!

Качая головой, Хизер опустилась на своё место и пригубила вино.

Выпив по бокалу, они заказали по второму. Потягивали вино в даже почти приятном молчании, пока официант не принёс им салат.

Марни наколола на вилку листик шпината.

— Наше общее прошлое тебя пугает.

Хизер положила вилку на стол.

— Нет. Меня пугаешь ты. И всегда пугала. Я ошибалась, воспринимая твое влияние на меня как нечто благотворное. Теперь я смотрю на это иначе.

— Потому что теперь ты сама наделена властью? Да?

— Возможно. Но тебе я сейчас пытаюсь втолковать другое. Я баллотируюсь в Сенат и не могу допустить, чтобы моё имя как-то связывали с твоим. Никто не знает, что я работала с тобой.

— У меня в подчинении.

— Думай как хочешь, Марни. Я просто хочу донести до тебя: держись от меня подальше. Оставь меня в покое. И не смей рассказывать о нас, о наших отношениях, о том, чем мы занимались. Этого я не могу забыть, как ни пытаюсь.

— Мы не делали ничего предосудительного, — возразила Марни. — И ты это прекрасно знаешь.