Улей

Закрывшись в своем номере, Дина лила слезы в подушку. Тушь с ресниц оставляла на шелковистом постельном белье черные следы, похожие на стаю летучих мышей. Наплакавшись, она взяла из минибара джин, навела себе сухой мартини комнатной температуры. Без оливок. Без каких-либо других добавок. Бутылочки из-под джина «Танкерей» она составляла в ряд. Их число выросло до четырех.

Ну хорошо, хорошо, до пяти.

* * *

Сантьяго прислала ей на телефон сообщение, что она не сможет присутствовать на прослушивании, как планировала: у нее возникли неотложные дела. Дину эту вполне устраивало. Вообще-то, так даже лучше, рассудила она. В два часа дня за ней заедет машина и отвезет ее на киностудию «Парамаунт», где и будут проходить съемки сериала, если его решат снимать в качестве замены другого шоу в середине сезона. Дина надела черные брюки «палаццо» и блузку фирмы «Марк Джекобс» кремового цвета. Просто, элегантно. Доказывать ей, конечно, нечего. Но, учитывая, что она пробуется на роль диспетчера полиции по имени Кей Ли, наряд в стиле «просто и элегантно» будет в самый раз.

У поста охраны Дину встретила ассистент режиссера по имени Инга, которой было поручено провести ее на площадку для кинопроб. Инга протянула ей руку, и в красивых карих глазах девушки не сверкнул блеск узнавания. Молодая, конечно, что с нее взять. Очень, очень молодая. Дине всегда нравилось, когда ей говорили, что она великолепно сыграла ту или иную роль. Особенно если речь шла о большом кино, а не о телевидении. Дина относилась к той возрастной группе актеров, которые считали, что телевидение — это нечто вроде санатория для стареющих увядающих актеров и актрис, утративших сексуальную привлекательность, — тех, что начали сниматься примерно в то же время, что и она сама.

Инга представила Дину трем мужчинам и одной женщине, сидевшим за столом, который был почти не виден из-под страниц со сценарием, чашек из «Старбакса» и фантиков от шоколадок «Твикс».

Через полчаса пробы завершились.

Сантьяго позвонила, когда Дина уже возвращалась со студии в лимузине.

— Вы им очень понравились!

— Я произнесла всего четыре реплики.

— Ну и как вам?

— Не знаю. Ты про роль или о пробах?

— Про то, и другое.

— Пробы прошли нормально. А роль так себе. Мне там нечего делать.

— Я так рада, что вы это сказали.

У Дины внутри все замерло.

— Это почему?

— Кажется, они решили пригласить другую актрису.

— Вот как.

— Только что мне сообщили. Ничего, будут другие роли. Более интересные и значительные. У вас еще будет возможность проявить актерское мастерство.

— Конечно.

— Может, вам стоит книгу написать или что-то такое?

— Может быть.

Дина завершила разговор и попросила водителя проехать мимо ее прежнего дома в Бель-Эйре. Она смотрела, как за окном одна за другой проплывают пальмы, и ей казалось, что они трещат, как трещали, задевая спицы, игральные карты, которые они с братом крепили прищепками на крылья своих велосипедов. Дину охватила острая ностальгия. Все, чего она желала в подростковом возрасте, прошло или никогда не существовало. Тогда она думала, что стать кинозвездой — это несбыточная мечта, но потом благодаря упорному труду и симпатичной внешности она сумела прославиться как актриса. Дина так и не знала, что здесь сыграло главную роль: ее отношение к работе или красота, которой наделила ее природа.

Она и сейчас выглядела замечательно и по-прежнему готова была напряженно трудиться, но корабль уже уплыл. Точнее, пошел ко дну.

Водитель остановился перед длинным розовым особняком, в котором она когда-то жила. Дина опустила стекло и снова задумалась, не совершила ли она ошибку, последовав за Марни Спеллман. Неужели она отказалась от всего, о чем мечтала, ради чего-то, что всегда будет оставаться недостижимым?

Слава, превосходство.

Это все, что ей нужно.

* * *

Дина включила пар и скинула с себя бледно-розовый халат. Вообще-то этот цвет ей не нравился. Его ей навязал костюмер первого фильма, в котором она снималась, заявив, что этот цвет будет ее визитной карточкой. С тех пор она одевалась в розовое, хотя была уверена, что в нарядах «чуть менее красного, чем гвоздика» оттенка выглядит блеклой. Из душевой кабинки валил пар, а Дина стояла и рассматривала свое тело. В борьбе со старением она перепробовала все известные средства. Сделала столько подтяжек, что признаться страшно, даже самой себе. В принципе, больше никаких способов не осталось. Она постарела. Старая стала. Какие теперь роли? Разве что бабулек играть, и то если повезет. Ну или, может, время от времени яркие эпизодические роли, которые, бывает, предлагают известным актерам прошлых лет. А зрители, удобно устроившись в своих гостиных, будут жадно рассматривать ее, выискивая изъяны. Она сыграла сама с собой злую шутку. В борьбе со старостью победить невозможно. Наблюдая, как пар заполняет ванную и зеркало постепенно запотевает, Дина думала о том, не перестаралась ли она в этой борьбе. Не лучше ли было бы в какой-то момент уступить?