Улица Светлячков

– Талли! – резко оборвала ее Кейт. – Маре неинтересно слушать эти старые байки.

– Моя мама по ночам сбегала из дома? А бабушка что?

– А бабушка посадила ее под домашний арест! И заставила носить одежду с распродажи в супермаркете, – ответила Талли.

Мара содрогнулась от одной мысли о таком ужасе.

– Да-да, из чистого полиэстера, – подтвердила Кейт. – Я все лето боялась подходить к открытому огню.

– По-моему, вы мне врете, – заявила Мара, скрестив на груди руки.

– Мы? Врем? Да никогда в жизни, – ответила Талли, делая глоток из бокала.

Мара встала, страдальчески вздохнула и понуро поплелась в дом. Едва дверь за ней захлопнулась, Талли и Кейт рассмеялись.

– Скажи мне, что мы такими не были.

– Мама говорит, что я была. А ты с ней рядом всегда изображала мисс Совершенство. Ну, пока нас из-за тебя не арестовали.

– Первая вмятина в моей сияющей броне.

Опять рассмеявшись, Кейт плюхнулась в соседнее кресло и завернулась в одно из миллиона связанных мамой покрывал.

Талли сама не замечала, насколько напряжена, насколько одеревенели мышцы шеи и плеч, пока не начала потихоньку расслабляться. Кейт всегда была для нее островком безопасности, теплым, уютным одеялом. Только рядом с лучшей подругой она могла наконец поверить себе. Откинувшись на спинку кресла, она уставилась в ночное небо. Прежде она никогда не понимала людей, которые утверждали, что под бескрайним небом чувствуют себя крошечными, несущественными, а теперь вдруг поняла. Просто все в мире относительно. Всю свою жизнь она так спешила добежать до финишной ленты, что совсем выдохлась. Если бы она чуть меньше смотрела на горизонт и чуть больше – на пейзажи вокруг, то, быть может, не сидела бы сейчас здесь – одинокая сорокадвухлетняя женщина в погоне за последним жалким осколком своей семьи.

– Ты, что ли, ждешь, когда я спрошу? – наконец нарушила тишину Кейт.

Не было никакого смысла скрывать правду, хотя именно к этому Талли побуждал инстинкт. Заиграла «Абба» – «Зная меня, зная тебя»[116].

– Я видела Чеда, – тихо сказала она.

– В смысле, несколько месяцев назад? В Центральном парке, да?

– Ага.

– И эта встреча заставила тебя сесть в самолет и полететь ко мне сейчас. Логично.

Прежде чем Талли успела ответить, дверь позади них снова распахнулась и на веранде показался Джонни с бутылкой пива в руках. Придвинув еще одно кресло, он устроился с ними рядом. Они сидели посреди поросшего травой заднего двора неровным полукругом, лицом к темной глади Саунда. Лизавшие песок волны глянцево сверкали в лунном свете.

– Ну что, она уже рассказала?

– Так, вы тут кто, телепаты? – возмутилась Талли. – Я только начала.

– Ну, вообще, – вставила Кейт, – она мне успела напомнить, что пару месяцев назад видела Чеда.

– Ясно. – Джонни кивнул с понимающим видом, как будто это была вполне веская причина лететь куда-то через всю страну.

– Да что тебе ясно-то? – взвилась Талли, внезапно ощутив укол раздражения. Вот и Чед себя вел совершенно так же.

– Он твой Моби Дик, – ответил Джонни.

Талли бросила на него сердитый взгляд.

– Какой, к черту, Моби Дик?

– Ну ладно тебе, Талли, – сказала Кейт, положив ладонь на руку Джонни. – Что стряслось?

Они сидели так близко – муж и жена, которые все еще могли рассмешить друг друга, все еще обменивались нежными прикосновениями после стольких лет брака, – что у Талли в груди защемило от тоски.

– Я устала быть одна, – призналась она наконец.

Она так долго держала эти слова на кончике языка, что, произнесенные вслух, они показались ей истертыми, отшлифованными до блеска, точно пляжная галька.

– А как же Грант? – спросил Джонни.

– Ты вроде говорила, что у Чеда кто-то есть, – напомнила Кейт, придвигаясь ближе.

– Да дело не в Чеде. Ну то есть и в нем тоже, но не в этом смысле. Просто он мне тогда сказал, что у меня есть семья.

Кейт подалась назад.

– Это он про Дымку, что ли?

– Она моя мать.

– Биологически – да. Из ящерицы и то бы получилась мать получше, а ведь они откладывают яйца и дают деру.

– Я знаю, что ты пытаешься меня защитить, Кейт, но тебе легко вот так запросто сбрасывать ее со счетов. У тебя-то есть семья.

– Она только и умеет, что причинять тебе боль.

– Но ведь она несколько раз возвращалась. Это что-нибудь да значит.

– И столько же раз уходила, – тихо сказала Кейт. – Разбивая тебе сердце.

– Я теперь сильнее.

– Вы о чем хоть? – вклинился Джонни. – Какие-то зашифрованные послания.

– Я собираюсь ее разыскать. Последний ее адрес у меня есть, я деньги ей отправляю каждый месяц. Подумала, может, если получится положить ее в клинику, у нас появится шанс.

– Она была уже в куче клиник, – заметила Кейт.

– Я знаю, но ее ведь никто никогда не поддерживал. Может, ей только это и нужно.

– Очень много «может».

Талли перевела взгляд с Кейт на Джонни и обратно.