Улица Светлячков

Бледное рассветное солнце сочилось в окна, лужицей растопленного масла собираясь на деревянном полу. Волны тихонько бились о сваи, вторили стуку ее сердца.

Она понятия не имела, что в таких случаях полагается делать, как себя вести. Все, начиная с самого первого их поцелуя, казалось ей волшебным и неожиданным подарком судьбы. За ночь они занялись любовью трижды, последний раз – всего несколько часов назад. Они целовались, жарили омлет, потом ели его, сидя на полу у камина, разговаривали о своих семьях, о работе, делились мечтами. Джонни даже рассказал ей несколько невероятно тупых анекдотов.

Не говорили они лишь об одном – о том, что будет завтра. И вот завтра наступило, оно присутствовало в этой комнате так же неоспоримо, как звук их дыхания, как облепившие бедра простыни.

Кейт была рада, что не поторопилась с потерей девственности, хотя теперь и немодно было ждать «того самого» мужчину. Прошлая ночь была идеальной во всех смыслах – поэты, оказывается, не врали.

Но что, если для Джонни она вовсе не «та самая»? Он не говорил, что любит ее, – да и с чего бы, – а без этих слов как понять, что последует дальше?

Может, она должна одеться, тайком выскользнуть из его дома и сделать вид, что ничего между ними не было? Или надо пойти приготовить завтрак, молясь, чтобы эта ночь оказалась началом чего-то большего, а не концом всего, что было?

Почувствовав, как Джонни шевельнулся, она вся напряглась.

– Доброе утро, – хрипло выговорил он.

Кейт не умела ни кокетничать, ни строить из себя недотрогу. Она так долго любила Джонни, что неспособна была притворяться. Главное сейчас, чтобы они не вскочили с кровати, не разошлись навсегда в разные стороны.

– Расскажи мне что-нибудь, чего я о тебе не знаю.

Он погладил ее по руке.

– М-м, в детстве я был служкой в церкви.

На удивление просто оказалось представить себе эту картину – маленький, худенький Джонни с влажными, зачесанными назад волосами осторожно шагает по проходу между рядами скамеек. Вообразив его таким, она тихонько рассмеялась.

– Моей маме ты бы понравился.

– Теперь ты мне что-нибудь расскажи.

– Я обожаю всякую задротскую фантастику – «Стартрек», «Звездные войны», «Дюну».

– Я бы скорее предположил, что ты любовные романы читаешь.

– Их тоже. А теперь расскажи мне что-нибудь по-настоящему важное. Почему ты перестал быть репортером?

– А ты вокруг да около не ходишь, – вздохнул он. – Сама уже небось догадалась. Сальвадор. Я туда поехал, весь такой рыцарь на белом коне, держитесь все, сейчас мир узнает правду. А потом увидел, что там творится…

Кейт ничего не сказала, лишь поцеловала его в плечо.

– Родители от меня столько всего скрывали. Я думал, что готов, но к этому нельзя быть готовым. Кругом кровь, смерть, оторванные конечности. Трупы детей на улицах, вчерашние мальчишки с пулеметами. А потом нас взяли в плен… – Его голос сорвался; прочистив горло, Джонни заговорил громче: – Понятия не имею, почему меня не убили. Но не убили. Счастливчик, что тут скажешь. Так что я поджал хвост и убрался оттуда подобру-поздорову.

– Тебе нечего стыдиться.

– Я сбежал как последний трус. Как неудачник. Так и оказался в Сиэтле. Ну вот, теперь ты все знаешь.

– Думаешь, я тебя из-за этого разлюблю?

Он помолчал.

– Давай не будем спешить, Кейти.

– Не будем, – пообещала она и перевернулась на бок, прижимаясь к нему. Хотелось сохранить в памяти каждую черточку его лица, такого, каким оно бывает сразу после пробуждения. Заметив тень щетины, успевшей вырасти за ночь, она подумала: «Как быстро все меняется».

Джонни заправил ей за ухо прядь волос.

– Я не хочу причинить тебе боль.

Ей хотелось ответить просто: «Так не причиняй», но она сама понимала, что сейчас не время для простых ответов и не время для притворства. Сейчас важно быть с ним честной.

– Я готова рискнуть, если ты готов.

В уголках его губ играла улыбка, но взгляд оставался серьезным. Он выглядел почти встревоженным.

– Всегда знал, что ты опасный человек.

– Я? – недоверчиво переспросила Кейт. – Шутишь, что ли? Меня сроду никто не считал опасной.

– А я считаю.

– Почему?

Он не ответил, лишь подался вперед, сокращая расстояние между ними. Она закрыла глаза в предвкушении поцелуя. Ей показалось, хотя она не была уверена, что за секунду до того, как их губы соприкоснулись, Джонни пробормотал:

– Потому что в такую, как ты, легко влюбиться.

Судя по голосу, эта перспектива его совсем не воодушевляла.

У двери своей квартиры Кейт замерла. Всего несколько мгновений назад она летела сюда на крыльях, перебирая в голове подробности ночи, проведенной с Джонни, но теперь вдруг провалилась в реальный мир, в котором она всего лишь переспала с мужчиной, успевшим до этого побывать в постели ее лучшей подруги.

Что скажет Талли?

Она открыла дверь, шагнула в гостиную. Утро стояло серое, дождливое, и в квартире было непривычно тихо. Кейт швырнула сумку на кухонный стол, заварила себе чаю.

– Где, блин, тебя носило?

Она вздрогнула, обернулась.

Перед ней стояла Талли в одном полотенце, с мокрых волос по плечам стекали ручейки воды.