Улица Светлячков

Кейт рассмеялась, вдруг снова почувствовав себя молодой. Они отправились на причал, въехали на паром. Вместо того чтобы всю дорогу сидеть в машине, как делали обычно, они оделись потеплее и вышли на палубу, точно туристы. Было пять часов, и небо этим холодным январским вечером сливалось с поверхностью залива в безбрежный импрессионистский холст в лиловых и розовых тонах. На другом берегу миллионом огней сиял Сиэтл.

– Ты мне так и не расскажешь, куда мы едем?

– Нет, но зато я тебе расскажу, чем мы займемся.

– Ну, это я и так знаю, – со смехом отозвалась Кейт.

Когда паром пересек залив, они вернулись в машину. Оказавшись на берегу, Джонни уверенно давил на газ, лавируя по запруженным транспортом улицам, и через некоторое время остановился возле гостиницы на Пайк-плейс-маркет. Швейцар в ливрее открыл дверь машины и забрал сумку Кейт.

Джонни подошел и взял ее за руку.

– Я нас уже зарегистрировал. Номер 416, – добавил он, поворачиваясь к коридорному.

Они пересекли тихий внутренний дворик и вошли в небольшой, по-европейски уютный вестибюль отеля. Поднялись на четвертый этаж и оказались в номере – угловом люксе с невероятным видом на залив. Остров Бейнбридж краснел по ту сторону Саунда, облитый закатным светом, синяя поверхность воды отливала металлическим блеском, верхушки далеких гор подернулись розовой дымкой. На столике у окна в ведерке со льдом их ждала бутылка шампанского, рядом стояла тарелка, полная клубники.

Кейт улыбнулась:

– Кому-то очень приспичило заняться сексом.

– Кому-то очень приспичило напомнить жене, как он ее любит, – сказал Джонни и, притянув ее к себе, крепко поцеловал.

В дверь постучали, и они отпрыгнули друг от друга, точно подростки, и сами же рассмеялись своей подростковой страсти.

Кейт не терпелось спровадить коридорного. Едва за ним захлопнулась дверь, она принялась расстегивать блузку.

– Я понятия не имела, что надеть.

Джонни смотрел на нее без улыбки. На лице у него отражался тот же безумный голод, который чувствовала Кейт. Она расстегнула брюки, сбросила прямо на пол. Впервые за много месяцев ее нисколько не волновали лишние килограммы. Она смотрелась в глаза Джонни, как в зеркало.

Расстегнув лифчик, она на мгновение придержала его кончиками пальцев, затем отпустила.

– Нечестно начинать без меня, – сказал Джонни, стянул с себя футболку и, отбросив ее в сторону, принялся за ширинку.

Они рухнули на постель и занялись любовью с таким неистовством, с такой самоотдачей, будто последний раз был много месяцев, а не несколько недель назад. Кейт позволила ощущениям полностью поглотить ее. Когда он наконец вошел в нее со всей страстью, которой столько ночей не давал выхода, она закричала от счастья и всем телом, всей своей сутью слилась с этим мужчиной, которого любила больше жизни. К тому моменту, как она кончила, крупно вздрагивая, прижимаясь к нему взмокшим от пота телом, сил у нее совсем не осталось.

Джонни притянул ее к себе. Голые, запыхавшиеся, они лежали, сплетясь телами, запутавшись ногами в дорогих отельных простынях.

– Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя? – тихонько спросил Джонни. Он произносил эти слова сотни раз, так часто, что Кейт давно запомнила, как они должны звучать.

Она повернулась на бок, чувствуя, как в душе поднимается тревога:

– Что стряслось?

– В смысле?

Джонни вылез из постели, направился к столу, налил им по бокалу шампанского.

– Клубники хочешь?

– Посмотри мне в глаза, Джон.

Он повернулся – медленно, даже слишком, – но взгляда так и не поднял.

– Ты меня пугаешь.

Он подошел к окну и уставился на улицу. Его лицо, наполовину скрытое завесой влажных темных волос, вдруг заострилось, сделалось чужим. Она не могла понять, улыбается он или серьезен. Когда он наконец посмотрел ей в глаза, взгляд у него был такой печальный, что у Кейт дыхание перехватило. Он подошел к кровати, сел на колени, глядя на нее снизу вверх.

– Ты слышала, что творится на Ближнем Востоке?

От неожиданности Кейт на мгновение замерла, молча разглядывая его.

– Что?

– Там война будет. Сама знаешь. Весь мир знает.

Война.

Эти пять букв слились в огромную грозовую черноту. Кейт поняла, к чему он ведет.

– Я поеду.

Он сказал это тихим, ровным голосом, звучавшим отчего-то страшнее крика.

– Ты же говорил, что потерял былую прыть.

– Да, но ты мне ее вернула, вот ведь ирония судьбы. Я устал чувствовать себя неудачником, Кейти. Я просто обязан доказать себе, что чего-то стою.

– А я типа должна благословить тебя на дальние странствия?

– Я надеюсь, что благословишь.

– Ты же все равно поедешь, чего ради устраивать спектакль?

Он потянулся к ней, обхватил руками ее лицо. Кейт попыталась вырваться, но не смогла.

– Я им нужен. У меня есть опыт.

– А еще ты нужен мне. И Маре. Но на нас плевать, правильно я понимаю?

– Мне не плевать.

Кейт почувствовала, как горячие слезы застилают глаза.

– Если ты скажешь нет, я останусь.

– Значит, я говорю нет. Не уезжай. Я тебя не отпущу. Я тебя люблю, Джонни. А там тебя могут убить.

Он отпустил ее, сел на корточки, глядя ей в глаза.

– Это твое окончательное решение?